— Петербург? — переспросил я, — точно. Все сходится. Как меня зовут?
— Ну не меня же, я уже представился, — ответил милиционер. Я не видел его лица. Лишь силуэт, потому что гребаная лампа светила как проклятая.
— Александр, — спокойным голосом ответил я, — Македонский. Владиленович.
— Грек? — тут же уточнил лейтенант, и я понял, что он туп как пробка. Это хорошо. Это мне на руку. С тупыми людьми гораздо удобнее работать, чем с умными. Вторых еще нужно хоть как-то убедить в собственной правоте, чтобы начать крутить их сознанием как тебе вздумается. С тупыми же все гораздо проще.
— Наполовину. Отец — русский еврей в пятом поколении, а мать крымская гречанка.
— Сколько вам полных лет?
— Двадцать пять, — не колеблясь ответил я, хотя это было ложью.
— День недели.
— Сегодня или моего рождения?
Лейтенант слегка подвис, так как уточняющий вопрос поставил его самого в тупик.
— Сегодня, — наконец ответил он.
— Вторник. Четырнадцатое сентября.
— Это хорошо. Значит в пространстве и времени вы разбираетесь и находитесь в трезвом уме и здравой памяти. Выходит, что вы не умалишенный. Так ведь? — с надеждой в голосе спросил лейтенант.
— Конечно, я полностью здоров. Как физически, так и психически, а духовно, так я вообще давно достиг небывалых высот. Поглядите какие у меня мышцы. Клевые ведь? — я поднял руки и напряг бицепсы.
— Да, у вас хорошая физическая подготовка. Ходите в тренировочный зал?
— Нет, сам дома отжимаюсь. А еще я кандидат в мастера спорта по боксу и фехтованию.
— Впечатляет, — ответил голос, — вроде бы вы добропорядочный гражданин, но что вы делали в голом виде на площади Восстания?
— Не помню, — соврал я.
— А вы, случаем, не художник? Ну знаете, есть такие индивидуумы. Постмаргиналы всякие.
— Постмодернисты вы хотели сказать? — поправил я этого придурка.
— Ну да. В Москве вот один такой бегал голым по улицам на четвереньках и кусал прохожих. Вошел в образ собаки.
— Неплохой перформанс получился, — согласился я, — я бы с радостью ответил вам, что я художник и бегал голым, чтобы вдохновиться новым ощущением свободы тела и духа, но нет. Все гораздо сложнее.
— Поясните?
— Я маг.
— Настоящий? — уточнил лейтенант настороженно.
— Самый что ни на есть, — ответил я, — зуб даю.
— Вы экстрасенс? Ну там, гадаете по-всякому, салончик у вас есть? Хоть все по закону оформлено?
— Бросьте. Я выше этого. Я маг паутины.
— Какой еще паутины? — не понял мент.
— Любой. Паутины желаний, наваждений, снов, иллюзий, вариантов, загадок.
