Это был мужчина лет примерно тридцати двух. Рост выше среднего, телосложение спортивное, но никак не массивное. Скорее оно напоминало танцора, нежели борца или бойца. Волосы черные с синеватым отливом, зачесанные назад. Аккуратная щетина на лице выглядела естественно и даже эстетично, что, разумеется, должно было означать тщательную и продуманную работу стилиста.
Лицо спокойное, красивое, явно с примесью кавказской крови, но не ярко выраженной. Наверное, этот тип имеет успех у женщин!
Едва рассмотрев визитера поближе, Ника стала ощущать легкое беспокойство. Хотя не понимала, почему это происходит. Более того, она отчетливо заметила за собой желание ни в коем случае не смотреть ему в глаза.
— Здравствуйте, — улыбнулся гость. — Меня зовут Гарри. Гарри Артузов.
— Добрый день, — она сумела произнести первую фразу профессионально вежливым тоном.
Сочетание его имени и фамилии было весьма необычным. В другое время Ника наверняка озадачилась бы тем, что же за родословная у этого типа. Но сейчас она отчаянно боролась с беспокойством, твердо вознамерившимся перерасти в полноценную панику.
Артузов, видимо, заметил на ее лице признаки этого внутреннего конфликта и, разумеется, неправильно истолковал их. Потому что сказал:
— Это у меня мать армянка, а отец — русский. Ничего себе имечко получилось! А поменять… нет, негоже человеку отказываться от того, что наречено ему свыше.
— Вы полагаете, что имя — это свыше? — спросила Ника, которой надо было сказать хоть что-нибудь.
Артузов, однако, счел вопрос достаточно серьезным и важным, чтобы ответить на него без малейшей тени иронии:
— Разумеется! Имя — это такая же необходимая человеку вещь, как глаз или рука! Поверьте, я не шучу.
— Ну что же. Поверим, — согласилась Ника, почувствовав, что приходит в себя.
Артузов уселся за стол напротив нее. Положил около себя дорогую кожаную папку, посмотрел Нике в глаза и весело спросил:
— А чего вы так беспокоитесь? Наверное, вам тут напели: придет такая персона, что от ее важности штукатурка на стенах сворачивается. Так ведь?
Кажется, он отличался еще и некоторой проницательностью. Ника улыбнулась:
— Примерно так. Конечно, про подхалимство речи не шло, однако попросили отнестись к вам соответствующим образом.
— Ясно. Вот и относитесь. Как к другим — так и ко мне. Это, как мне кажется, наиболее соответствующий образ.
Ника кивнула. В другое время этот человек вызвал бы у нее симпатию. Но только не сегодня. Каждый прямой взгляд, брошенный на него, повергал женщину в состояние легкой паники. Что за ерунда! Нике и в голову не приходило, что дело тут отнюдь не в ней, а как раз в этом высокопоставленном клиенте.
