Не бывает ведь такого, что бы не узнавать совсем ничего. Даже при потере памяти. Ам-не-зии, как назвали мое временное, надеюсь, состояние мои неожиданные спасительницы.
Пришел вчера в себя голым, закутанным в какое-то покрывало, босым, в снегу, с ранами. Как там оказался — неведомо. Где я — вообще неизвестно. Но больше всего пугало тo, что не удавалось вспомнить ничего о себе самом. Ни имени, ни статуса, ни положения. А ещё не отзывался дар. Какой-то дар. Понять бы еще, что это. Но я твердо знал, что умею управлять… Чем-то умею.
Ужасное ощущение острой уязвимости.
Впрочем, о своем вчерашнем состоянии сегодня не сразу удалось вспомнить. Проснулся утром, общался с добродушным ребенком, осматривался и никак не мог сообразить: как я тут очутился, и кто эти хорошенькая девчушка и молодая красивая женщина с уставшим лицом и тенями под глазами.
Приятная семейка оказалась. Сам не ожидал, нo удивительно быстро проникся симпатией и к смешной Полине, сияющей дырками между зубов, и к сдержанной Ирине, которая явно побаивалась меня и держалась настороже. Но при этом — помогала.
Я оценил. Рискнула ведь, подобрала на улице неизвестного раненого мужика, привела в свой дом, оказала помощь…
Такое не забывается, и я непременно отблагодарю, как только смогу.
Надо что-то делать, вернуть воспоминания и свою личность.
Кто же я? Как тут очутился? И «тут» — это где? И где мой дом?
— Дядя, мы уходим за добычей! — заглянула в комнату Поля. — Ты без нас не скучай. Посмотри пока телевизор. Запомнил, как пользоваться пультом?
Девочка уже была одета в теплую зимнюю одежду, и из-под вязаной шапки выбивались лишь несколько прядок волос.
— Запомнил. — Я показал ей черную продолговатую коробочку с кучей кнопок.
Меня уже успели быстро ввести в курс дела, продемонстрировать этот самый телевизор и его возможности.
— Мы постараемся не слишком долго, — за спиной Полины встала Ира. — Εсли будут звонить в дверь или по телефону, не подходи.
Я пожал плечами. Что такое «телефон», они мне объяснить не успели.
Через секунду забренчали ключи, щелкнул дверной замок.
Я прокрался к входной двери, постоял, прислушиваясь к удаляющимся шагам и тихому разговору. Разобрать слова не удалось.
Проверил дверь. Заперта. Замки неудачные для того, кто остается в жилище: изнутри тоже запираться только на ключ, нет защелки или барашка.
Ла-а-адно, подождем.
А пока исследуем место, где я очутился.
Надо осмотреться и знать, к чему быть готовым.
