ЗИМА[ЛЕТО]. Книга 2 | страница 194

— А чем? — сразу заинтересовался старший сын Нади.

— У-у, в кого только такой, — проворчала подруга. — Нахватался уже.

Ясно, о ком это она. Разумеется, о Калашникове. Парню был нужен настоящий мужской пример, и он нашел свой идеал и образец для подражания. Со всеми вытекающими последствиями.

— Да ладно, — сказала Ольга. — В его возрасте все такие. Я пошла.

Она по стеночке обошла пристройку и подергала ручку двери. Время от времени со стороны их дачи раздавались выстрелы. Ничего еще не закончилось.

Дверь оказалась заперта. Женщина постучала, и старческий мужской голос с той стороны спросил:

— Кто там? У меня ружье!

— Это соседка! С соседней дачи! — закричала она, на всякий случай присев, чтобы не оказаться на линии огня. — Откройте, пожалуйста. Со мной дети.

Дверь отворилась. Совсем чуть-чуть. В щель выглянул сухонький седой старичок. Увидав Ольгу, он успокоился и открыл дверь шире.

— Надя! — крикнула она. — Надя, Витя!!! Идите сюда!!!

Бык понял, что все пошло не так, когда хозяева дома чересчур быстро сориентировались. Они как будто знали, что к ним едут.

В голову стали закрадываться нехорошие мысли. Масла в огонь подлило то, что охрану никто не снял, хотя Поп обещал об этом позаботиться. Застать Зимина врасплох не удалось.

Бык достал трубу и набрал Попова. И вдруг услышал, как со стороны дома запиликало. Знакомый рингтон.

— …ля!

Наконец Поп ответил.

— Что у вас там … происходит? Ты мне, сука, что обещал, …?!

Тем временем микроавтобус со спецназом и две машины сопровождения уже въехали в дачный поселок и стремительно приближались к цели.

Андрей Рудницкий, бывший жених Ольги, натянул маску на лицо и еще раз проверил снаряжение.

Хозяина дома звали Иван Андреич.

Оказавшись внутри, они попросили у хозяина дачи телефон и стали звонить в полицию.

Ольге было уже все равно, что там за дела у Зимина. Перестрелка — сам виноват. Пусть доказывает, что он не верблюд. Она уже поняла, что муж знал о том, что произойдет.

«Ну, Зимин…»

Убила бы. Если его бандиты не добьют, она ему устроит. Но потом.

А потом резко накатил страх, что его правда не станет. Она выйдет, а там его хладный труп. Он больше никогда не скажет ей «Оль» и «малыш», не поцелует и не обнимет.

На улице раздался шум. Какие-то крики, еще пара выстрелов. Визг тормозов, звук удара, как будто столкнулись две машины — и все стихло.

— Надюш, я боюсь, — сказала она. — Вдруг нас будут искать по соседям, если знали, что мы на даче.