ЗИМА[ЛЕТО]. Книга 2 | страница 190

— Твои слова да богу в уши, — ответил Поп, затушив сигарету о закопченный бок мангала, и практично добавил: — Снимай мясо, высохнет. Надо укутать, потом поедим.

Он жалел, что не приехала врачиха-анестезиолог, а, впрочем, не до того сегодня будет.

Быков решил положить всех из автоматов. Долго выискивать, где там Зимин, а где охрана, он не станет. Чем быстрее закончат, тем меньше шанс, что попадутся.

Потом сменят «колеса». Предварительно угнанные машины сожгут, загнав в кювет, и пересядут на другие.

Алиби им обеспечат девки, как уже не раз бывало в таких случаях. «Да вы что, гражданин начальник! Никуда не ездили, приятно проводили время в сауне».

Сделают дело и вернутся отчитаться перед Кузей.

Бык усыпит его бдительность, а Попов, как и обещал, чуть позже ликвидирует начальника, отведя от компаньона все подозрения. Сказал, навесит все на вдову или друзей Зимы, якобы они мстили за его гибель.

Егор Кузин к среде чуток оклемался. Конечно, было сотрясение мозга, но полный покой и медпомощь сделали свое дело. Башку замотали бинтами, ходит «красивый», что изрядно подбешивает.

Быков что-то втирал про то, что Зима на даче, самое время его ликвидировать. Он подумал-подумал и одобрил. Если что, он в любом случае не при делах. Алиби имеется. Соседи видели. Девку еще одну вызвал с букмекерской, но не потр…ся, а чисто для общества. Подтвердит, что была с ним в то время, когда убивали конкурента.

— А жизнь-то налаживается, — сказал он светловолосой красотке с глазами, как у олененка, и она испуганно съежилась, отодвинувшись подальше на самый край кожаного дивана. — Как там тебя, Ирина? Красивая ты девка, Ирина. Ну, чего смотришь? Сядь рядом, видишь, болею. Чаю налей. Сейчас нам ужин привезут. Я-то не могу, тошнит, а ты поешь. Не знаю, что ты любишь, заказал на свой вкус.

Она осторожно подвинулась ближе, продолжая на него коситься с плохо скрываемым страхом. Молча. Не истерит, и от страха голос пропадает. То, что нужно.

Наверняка слышала от подруг о нем. Ничего… Сначала сладенькое. Пусть думает, что она одна такая особенная. Бить пока не за что. Пока бабы молчат да ноги раздвигают, все норм. Надоест, повод всегда найдется, за что наказать.

Кузин просто обожал ломать таких недотрог. Сначала давил на жалость, красиво ухаживал, возил по ресторанам, цветы, конфеты, брюлики, потом уже приступал к тому, что любил больше всего на свете.

Вот голова пройдет, и с этой развлечется. По полной.