— Вы родную мать не спасёте, не то, что фракцию! — мне любопытно, как проходит подготовка бойцов, позволяю себе задержаться на пару минут, чуть перегибаюсь через перила, чтобы рассмотреть площадку. Перед толпой неофитов вальяжно расхаживает Эрик, узнаю его бритые виски и забитые узорными лабиринтами предплечья. Из-за всеобщей мобилизации у здешних инструкторов прибавилось работы, а один из Лидеров наверняка курирует новичков или принимает финальные тесты.
— Слушать, когда я говорю! — из шеренги вылетает некрупный парнишка, съёживается в комок на пыльном, цементном полу площадки, подтянув колени к груди; похоже, удар по печени или под дых. — Встать в строй!
Я не имею к неофитам никакого отношения, и вряд ли буду иметь, если только не стану в ближайшее время штопать их или отпаивать успокоительным. Но мне кажется, что я сейчас стою чётко в хвосте этой несчастной шеренги, и следующий удар вот-вот обрушится на меня. Странная особенность — вокруг него словно высоковольтное поле, и всё что попадает туда, рушится замертво и камнем летит в пропасть. Я знаю, как падают строго вниз птицы, попавшее в силовое электрическое поле у Стены, и едва не падаю тоже, когда Эрик резко поднимает голову и смотрит на меня в упор, будто чует спиной моё присутствие. Я поскорее убираюсь прочь, внимательно смотря под ноги — застрять ещё раз и окончательно сломать каблук под пристальным, тяжёлым взглядом Лидера лихачей в мои планы не входит. Кажется, понимаю, почему мне совсем не хочется следовать совету Макса.
Страх за свою жизнь заставляет меня действовать. Покопавшись в Уставе фракции, с удивлением обнаруживаю, что медперсоналу положено иметь при себе оружие, и спешу своим правом воспользоваться. Я никогда не держала в руках пистолет, но кажется, с ним буду чувствовать себя увереннее. Взрыв на дороге вряд ли будет единственным происшествием в моей практике, а оказаться лицом к лицу с изгоем, вооруженной одним лишь шприцем и пластиковыми ножничками, мне совсем не хочется. Регламент в Бесстрашии соблюдается чётко, я выбираю время, когда на стрельбище никого, открываю на планшете папку с технической документацией на этот конкретный вид огнестрельного.
Он тяжелый. Я пытаюсь пристроить его в вытянутой руке, но она почти сразу начинает дрожать с непривычки, у меня ко всему прочему слабые руки. Передёрнуть затвор. Задача невыполнимая. Пробую ещё. Может, он заедает?
— Руку себе хочешь отстрелить? Сексом ты тоже по инструкции занимаешься? — Я вздрагиваю от неожиданности, кончики ушей вспыхивают от грубости чужака; он упёрто, как танк, разрывает стылое, пыльное пространство полигона и движется ровно на меня.
