— О чем ты думаешь? — его голос низкий, и меня пробирает дрожь.
— Ты сказал, что твой долг — заботиться обо мне.
Я хмурюсь, когда он кивает.
— Это правда.
— Не пойми меня неправильно, мне нравится, как ты хочешь защищать меня и заботиться обо мне, Терекс. Но я хочу делать то же самое и для тебя. Отношения должны быть равноправными.
Я чувствую себя почти самонадеянной, говоря о том, что у нас есть отношения, но Терекс наклоняет голову, обдумывая то, что я сказала.
— Я воин, Элли. Я не знаю, насколько я могу измениться, чтобы быть похожим на мужчин, к которым ты привыкла.
Я придвигаюсь ближе.
— Я не хочу, чтобы ты менялся. Никогда. Я просто не хочу, чтобы это было так односторонне. Я хочу быть в состоянии помогать тебе и заботиться о тебе, так же как ты жаждешь этого в отношении меня.
Он медленно кивает.
— Я подумаю над тем, что ты сказала.
Я снова откидываюсь назад, но у моего рта как будто есть собственный разум.
— Почему Леарза сказала мне, что вы собирались спариться?
Терекс вздыхает.
— Ты действительно хочешь говорить о другой самке, пока я голый с тобой в одной ванне?
Я смотрю на него, и он снова вздыхает, но его рот кривится от удовольствия.
— Возможно, если бы ты села поближе, я был бы более склонен говорить о вещах, о которых говорить не хочу.
Я прищуриваюсь, а он просто приподнимает бровь. Сейчас я сижу на противоположной стороне ванны. Ноги Терекса по обе стороны от меня, и я сижу, подтянув ноги, чтобы случайно не пнуть его по яйцам.
— Не хочу знать, если все настолько плохо.
Он улыбается мне, и я закатываю глаза. Ладно, на самом деле я хочу знать. Подайте на меня в суд.
Он жестом указывает себе между ног, и я бросаю на него похотливый взгляд. Терекс смеется, и я вздыхаю, мое сердце трепещет, когда он улыбается мне.
— Сядь поближе, и я расскажу тебе все, что ты захочешь.
Его голос — чистое обольщение, и я двигаюсь, даже не осознавая этого. На этот раз Терекс опускает взгляд, когда мои груди поднимаются из воды, и мои соски мгновенно твердеют, когда его взгляд устремляется к ним.
Я краснею, но его низкий стон подбадривает меня, иначе бы я позорно сбежала.
Я придвигаюсь еще ближе и замираю, чувствуя, как он крепко прижимается ко мне.
— Господи, — выпаливаю я. — Неужели все воины везде такие большие?
Его брови хмурятся, когда он тянется ко мне, чтобы притянуть еще ближе.
— Тебе стоит думать только об этом воине, крошечная самочка.
Я закатываю глаза, а потом мои глаза закрываются, когда он притягивает меня ближе, пока я не оседлаю его, а в это время его губы скользят вниз по моей шее.
