— Мы должны выбраться отсюда, — шипит она, и Невада кивает.
— Но как? Ключи у этих ублюдков.
— Какова конечная цель? — раздается другой голос, и я поворачиваюсь к женщине, которую пнули под ребра, когда она упала. Она сидит, сгорбившись и прислонившись к стене, ее лицо все еще бледное.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Невада.
— Ну, допустим, мы выберемся отсюда. Думаешь, мы сможем убить этих пришельцев и захватить корабль? Кто-нибудь из вас уже летал на космическом корабле?
Ее тон слегка саркастичен, но она права.
— А ты что думаешь, Элли? — спрашивает Невада.
Я колеблюсь. Нас больше, чем их, если только у них на корабле не находилась еще куча пришельцев, пока их друзья покупали нас. Но это довольно маленький корабль. В чем проблема? Они вооружены.
Я закусываю губу и пожимаю плечами.
— Оружие — это проблема.
Другая женщина фыркает.
— Это еще мягко сказано.
Из всех нас эта женщина — единственная, кто выделяется. Она была в красном белье, когда ее похитили, и у нее тело, как у модели «Victoria's Secret». Она стояла на сцене, как будто ей было скучно, и закатывала глаза, пока ее выставляли на аукцион.
Ее лицо было бледным, руки дрожали, но вы должны восхищаться тем, кто может с такой уверенностью идти по жизни.
Другая женщина шевелится, поднимая руку, и краснеет от фырканья Мадам Неглиже. Динь-Динь бросает взгляд на Мадам Неглиже и кивает женщине, поднявшей руку.
Она дрожит в своей тонкой футболке, а я тереблю свою фланелевую. Я никогда не была так счастлива, что спала в совершенно несексуальной фланелевой пижаме. Хотя мне холодно, я не дрожу так сильно, как некоторые другие женщины.
— У кого-нибудь из вас есть какая-нибудь подготовка? — спрашивает Поднимательница Руки. — Как вы думаете, мы сможем их обезвредить?
Невада кивает.
— Я морской пехотинец. Я готова попробовать.
Я поднимаю брови. Это объясняет ее мускулы и статуру. Впервые я чувствую искру надежды.
— Кто-нибудь еще? — спрашиваю я.
— Я пожарная с черным поясом по карате, — говорит одна из женщин, и Невада посылает ей улыбку.
— Отлично. — Невада смотрит на нас, но мы все качаем головами. Нас восемь человек, и только две из нас имеют хоть какой-то боевой опыт.
Я вздыхаю. На долю секунды у меня появилась надежда. Мои таланты заключаются в другом. Я могу утешить плачущего шестилетнего ребенка или убедить ребенка, что засунуть карандаш в нос — плохая идея, но я не жесткая и не сильная. И мысль о том, чтобы сразиться с одним из этих пришельцев…
