Захваченная инопланетным воином (ЛП) | страница 11
— Ты уверена, что мы должны им доверять? — бормочу я Неваде.
Она удивленно приподнимает бровь, но тут влезает Мадам Неглиже.
— Кого еще ты видишь здесь, жаждущего помочь нам сбежать с этого ужасного корабля? Они обещали нам еду, воду и врачей. Чего еще ты хочешь?
Остальные молчат, никто не бросается на мою защиту, и я пожимаю плечами. Мадам Неглиже бросает на меня нетерпеливый взгляд и, улыбаясь, поворачивается к Кэроку.
— Мы готовы, ждем только вашей команды.
Пожарница подходит ко мне ближе.
— Не волнуйся, девочка. Мы выжившие. Попытайся эти пришельцы хоть что-то нам сделать, и мы заставим их молить о пощаде.
Мне нравится ее отношение, но она сильно переоценивает мою способность заставить кого-то умолять о чем-либо.
— Как тебя зовут?
Она улыбается мне.
— Айви. Ты ведь Элли, верно?
Мы разговариваем несколько минут, но пребываем в сильном шоковой состоянии, чтобы обращать внимание друг на друга.
Мы шли уже несколько часов, когда я задумалась о том, чтобы сесть и просто не вставать. Все болит. Голова Динь-Динь не перестает кровоточить, так что нам пришлось оторвать большую часть одной штанины от моих фланелевых пижамных штанов, чтобы использовать ее в качестве грубой повязки. Айви помогает мне сделать перевязь для руки из другой штанины пижамы, и мы неспешно следуем за Кэроком и его друзьями.
Лес просто жуткий. У огромных деревьев белые стволы, ветви тянутся к нам, как костлявые пальцы. Мы все нервничаем, напрягаемся при каждом звуке, даже когда всматриваемся в темный лес, высматривая зверей.
С нами десять или двенадцать пришельцев, но, кроме Кэрока, никто из них нам не представился. В основном они просто разговаривают между собой приглушенными голосами. Через пару часов мои бедра горят — как от пересеченной местности, так и от натирания, когда они трутся друг о друга.
Слезы щиплют глаза, и я раскаиваюсь, что все время жаловалась на свою жизнь в Нью-Йорке. Если бы я знала, что буду похищена, окажусь на чужой планете, и мои бедра будут тереться друг о друга так сильно, что чуть ли не разожгут огонь, я бы больше ценила свою спокойную жизнь.
— Мне нужен перерыв, — наконец тихо говорит Динь-Динь. Я смотрю на нее, и у меня отвисает челюсть. Я знаю, что ее рана на голове кровоточит больше, чем у всех остальных, но она выглядит как зомби — вся в синяках, такая бледная, почти серая, и вся в крови.
Я вздрагиваю, наступая на особенно острый камень. Ни у одной из нас нет обуви, и наши ноги расплачиваются за это.