Тянется длинная лента железнодорожного пути, пропадающая вдали, мелькают огни, чернеют вагоны; кругом всё снег и снег, на котором, как чёрные пятна, кое-где разбросаны курляндские хаты; за ними деревья с белыми от нависшего на них снега ветвями. Вся долина залита ярким светом луны. Вот набежали облака, и всё покрылось матовым светом. Понемногу он стал светлеть, зарябили волны разных теней, и вся местность как бы задвигалась, зашевелилась. Опять выплыла луна, и на тёмно-голубом небе заблистали звёзды. Н. В. в это время пела:
Ночь темна. На небе тучи.
и т. д.
И от созерцания природы, и от пения я пришёл в какое-то блаженное состояние. Думаю, что самый жестокий прозаик и тот пришёл бы в восторг. Меня приковывала к себе чудная картина природы и тянуло к роялю. Мне хотелось любоваться молодым лицом певицы, стройным её станом, всей её фигурой, полной молодости жизни, желаний… Я как бы помолодел. Мне хотелось жить, жить без конца, с любовью ко всему прекрасному, захотелось подняться в небесную высь, «сорвать венец с звезды восточной» и увенчать её, воодушевившую меня своим пением, броситься в объятия природы и той, которая живёт и дышит жизнью молодой.
Вот какие впечатленья
Производят зимни ночи,
И какие вдохновенья
Навевают ясны очи…
Январь месяц был тяжёлым месяцем для русской литературы. Умер писатель Алексей Феофилактович Писемский. Я встречался с ним у Кублицкого[106] и Андреева, у которого он читал иногда свои произведения. В последний раз я видел Писемского в 1876 году в театре на первом представлении его пьесы «Просвещённое время»[107]. Пьеса принята была довольно сочувственно, и Писемский был в хорошем расположении духа. Его поздравляли. Он кланялся и говорил: «Нехорошо, но правдиво».
28 января умер Фёдор Богданович Миллер, издатель и редактор журнала «Развлечение». Умер и Ф. М. Достоевский, правдивый писатель, мученик идеи.
Посылал статьи и в «Новое время», и в немецкую газету. Понять не могу, почему это газеты никогда не помещают таких простых статей, как мои.
2 марта во втором часу ночи не успел я затворить дверей за ушедшими гостями, как послышался звонок. Явился бледный Чернцов и сообщил о смерти Государя Императора Александра II. Заплакали оба. На другой день узнали о мученической его кончине[108]. О, Господи, что это за тёмная сила! Какое название дать этим извергам… Без слёз мы не могли читать о последних минутах жизни Государя. И последнее его деяние было сострадание и человеколюбие — он шёл оказать помощь раненому… Город погрузился в траур, лавки закрыты, на улицах тихо. Общее уныние. Принимали присягу. Молились.
