Страж выскочил из конюшен прямиком на запруженную людьми улицу. Рысью он поскакал в центр, где находился храм Ордена. Прохожие поспешно расступались в стороны, почтительно кланяясь при виде Квестора.
«Почему меня вызвали в такую рань? После длинного затишья в полгода, это первый срочный созыв совета. По старому опыту, ничего доброго после таких собраний не случается.» Ворчал про себя старик.
Дома по сторонам от улицы становились все выше и роскошнее. Чем ближе Квестор подбирался к храму, тем реже встречались деревянные постройки и тем чаще каменные. Одежда прохожих становилась дороже и чище. Кланяться при этом командиру не переставали. Наконец, Квестор повернул на главную площадь, на которой располагался полукруг из шести массивных, каменных чаш. В чашах этих полыхали громадные столбы магического пламени. Толпы почитателей из простолюдинов сгрудились вокруг чаш и склонялись в молитвах. У каждого горнила стояли шесть жрецов, ответственные за его поддержание. Мантии у жрецов были красно–оранжевого цвета, с черными звёздами на рукавах. Площадь пересекала линия из стражей, стоящих друг от друга на расстоянии трёх шагов. Она отсекала пространство с чашами от прочих прохожих. Снаряжение стражей отличалось от доспеха Квестора лишь тем, что каждый носил каплевидный шлем, закрывающий все кроме глаз и рта. Позволить снять его, подобно командиру, они не могли. В конце площади находился центральный вход в храм Шести Звёзд. Перед ним выстроился ещё десяток стражей, вооруженных массивными копьями. Громадные колонны храма облизывали языки магического пламени, горящего в железных чашах, подвешенных на цепях. Огонь этот горел здесь и днём, и ночью. Вся картина на центральной площади была призвана вызвать восторг и трепет перед могуществом Ордена у всякого, кто окажется здесь.
Квестор приближался к первому ряду стражей зная, что его пропустят не глядя. Сзади его неожиданно окликнул нежный женский голос. Командир потянул поводья, останавливая кобылу, и обернулся. Он увидел молодую девушку в желтовато–белой мантии, восседающую на небольшом, сером коне. Она поравнялась с ним и тоже остановилась. Ее длинные, волнистые волосы цвета молодой пшеницы ниспадали на спину и местами были даже зеленоваты. Большие глаза выглядели не по–человечески глубокими и переливались матово–зеленным цветом летней листвы.
— Сияющего тебе дня, Фарэя — улыбнулся Квестор. Стражу было приятно видеть сие дитя, которое заслужило звание младшего магистра, но ещё не успело испортиться под давлением престарелых, властных снобов в верхушке Ордена. Она была самой сильной и подающей надежды ученицей Ореона. Виной тому, конечно же, была чрезвычайно могущественная магическая сущность, подаренная ей её нечеловеческой природой.
