Люди, подоспевшие на поляну, следом увидели рыдающего мужчину, который сидел на коленях и сжимал связанного ребенка. В этот момент осознание пришло и к ним. Женщины окружили отца, некоторые из них тоже заплакали, а руки их забегали по телу девочки. Мужчины разбрелись вокруг костра, осматривая охваченное пламенем тело охотника.
— Опоздали. — сокрушенно изрек кто–то.
Взгляд отца тоже устремлялся на полыхающее тело. Слова проклятия криком вырвались из его рта:
— Пускай будешь проклят ты и весь твой род! Пускай Обитель Тьмы обрушит тебя в вечные муки, и Пылающая Мать во вечность не простит тебя за содеянное!
Тем временем мощное, пламя магической природы уже оставило от тел почти одни кости. Дым разносил запах горелой плоти по всей округе и женщины оставшиеся в деревне следить за детьми в этом момент думали, что похитителя поймали и предали огню.
Отец, убитый горем, стоял над пепелищем и шептал:
— Пока в душах людей горит священное пламя, ты будешь вечно страдать…
Глава 2. Охотники и добыча
Блёклое, вечернее солнце слабо освещало лесную чащу, закупоренную под густым переплётом ветвей. Местные птицы молчали и поэтому лес наполняла таинственная тишина. Скоро её должно было разбавить стрекотанием цикад, но сейчас старый охотник, укутанный в меховую накидку из волчьих шкур, сидел не двигаясь в высоком кустарнике и прислушивался ко окружающим звукам. Времени до заката оставалось немного, а потому лук в его руках был на изготовке в ожидании случайной добычи, которая возможно будет пробегать или пролетать мимо, и которую может получится поймать до того, как окончательно стемнеет. В своем особом охотничьем трансе его слух работал гораздо лучше нежели у какого–нибудь горожанина, который с малу привык к шуму и гаму людных улиц. Охотник всю жизнь посвятил своему делу, а старый, но добротный лук уже не первый десяток лет ни разу его не подводил, кормя его в любое время года.
Живот старика слегка урчал, ведь последний раз он завтракал зайцем пойманным в силок еще вчера. Но в этом не было ничего страшного, ведь за годы затворного образа жизни он привык изредка голодать. Лесные боги не всегда были щедры к человеку, который нагло возжелал жить в их обители.
Жить среди людей казалось охотнику такой же дикостью какой другим людям казалось жить в лесной глуши. По сему в местной деревне к нему относились как к чудаку и слегка опасались. Но все же это не мешало жителям окрестностей Мидлхорна изредка менять у охотника инструмент и зерно на шкуры диких зверей, которые можно было пустить на теплую одежду либо же продать в городе мастерам, которые пошьют из них одеяния для богачей. Сама деревня занималась фермерством, выращиванием зерна и крупного рогатого скота, а потому люди жили здесь безбедно в достатке пищи и золота полученного от продажи мяса.
