Я отмер и посмотрел на девушку. А глаза-то не изменились, и улыбка осталась прежней. На душе потеплело.
— Ну здравствуй, мелкая, — улыбнулся я, чувствуя, как напряжение уходит.
Ева сверкнула золотисто-карими глазами и ехидно протянула:
— А тебе не кажется, что я немного выросла для этого детского прозвища?
Я удивленно приподнял брови и нарочито медленно окинул девушку взглядом. Еще как, блин, выросла! Но признаваться Еве в том, что я заметил это, не собирался.
— Для меня ты всегда будешь мелкой, — усмехнулся я, пододвигая к себе тарелку.
Девушка закатила глаза и прямо из-под носа увела верхний самый румяный блин.
— А ты совсем не изменился! — заявила она, набирая маленькой ложечкой клубничное варенье.
— Четыре года — не такой большой срок, — задумчиво проговорил я, наблюдая, как Ева обмазывает блин джемом.
Девушка подняла на меня насмешливый взгляд.
— Для меня это почти четверть жизни, — фыркнула она и, наклонившись над тарелкой, откусила большой кусок.
Четыре года…
Я и забыл, как соскучился по этой девчонке.
— Жень, ты уже собрался? — крикнула из своей комнаты Ева.
Встряхнув запястье, я посмотрел вначале на часы, потом на приоткрытую дверь спальни. Она, блин, издевается?
Я уже полчаса сидел в зале, развалившись на диване, и ждал, пока девушка соберется, и мы, наконец-то, выйдем из квартиры.
В детстве, чтобы собраться, Еве хватало десяти минут. Но теперь, видимо, всё изменилось… Неужели мелкая превратилась в одну из тех девиц, которые часами вертятся перед зеркалом и спускают кучу бабла на одежду?
Я усмехнулся себе под нос. Пару раз подруги обманом заманивали меня в гипермаркеты, и я знал, каким беспощадным может быть женский шоппинг.
— Пошли! — бросила Ева, проносясь мимо меня в коридор. Она явно опаздывала в свой универ и была не в настроении.
Я проводил насмешливым взглядом стройную фигуру, затянутую в узкие черные джинсы и белый топик, и неторопливо поднялся с дивана.
— Вас за опоздания не наказывают? — участливо поинтересовался я, наблюдая, как Ева ловко застегивает на тонких щиколотках ремешки босоножек.
Девушка резко выпрямилась и раздраженно посмотрела на меня.
— Я никогда не опаздываю! — заявила она, поджав губы.
На своих высоченных шпильках Ева доставала мне до подбородка, и я в который раз поразился тому, как она вымахала. Четыре года назад девчонка едва дотягивала мне до груди.
Усмехнувшись, я красноречиво посмотрел на свои наручные часы и промолчал. Молчание всегда бесило Еву больше всего. А мне почему-то до ужаса хотелось ее подразнить.
