Тем более, что волосатость не оказалась помехой ни для проникновения, ни для нормального мокрого влагалища, полностью готового к сексу. Светина комбинация превратилась в широкий пояс, намотанный на живот, член смачно вошел сразу на всю глубину, Света в этот момент то ли от начальной боли, то ли от более острого ощущения кайфа зажмурила глаза, я раздвинул ее бедра пошире, и начал размеренно трахать.
Не было бешеного напора страсти, не было (на тот момент) желания поворачивать партнершу в разные позы, не было даже (типичного для первого интима с новой женщиной) чувства упоения от того, что долго преследуемая цель достигнута. А просто – уютно и спокойно, в классической миссионерской позе, при минимуме освещенности, не подгоняя себя и не затягивая акт, трахать эту милую женщину, вглядываясь в ее лицо, стремясь с помощью ее скупой мимики понять, насколько ей это нравится.
При глубоких вхождениях что-то кололо самый кончик головки (уже потом я понял, что это спираль), придавая остроту ситуации. Подступало время кончать. «В тебя?» - шепотом спросил я. Света еле заметно кивнула. Вдвинув член до упора, я на секунду замер у нее в глубине, пошел первый выстрел, а затем уже в лихорадке оргазма толчки – все быстрей и быстрей и быстрей…
В изнеможенье я прилег прямо на нее, посмотрел с немой благодарностью в глаза, поцеловал в губы, в ее стиле, легонько-легонько. Света первый раз оторвала свою руку от моего тела, погладила по щеке. Тускло блеснуло на безымянном пальце золотое кольцо.
И затем разговор. Первый разговор из множества других, которые были у нас после секса. Мне кажется, она любила не столько секс (во всяком случае, со мной), сколько возможность после интима провести эти 10-15 минут (до моего восстановления или до той поры, когда уже пора одеваться и прощаться) в дружеской беседе. Нет, не на интимные темы, хотя они тоже (в отличие от тем при чаепитии) могли уже затрагиваться в постели. А про самые разные разности. Про работу и коллег, про компьютеры и машины, про политику и кино.
Насладившись приятной беседой, параллельно то гладя ее по волосам или лицу, то тиская грудки с кнопочками сосков, то проводя по меху ее лобка, густотой не уступавшему моему грудному, я спустя положенное природой время снова возбудился. Поцелуй в губы, переворачивание из положения «прижавшись сбоку» в положение «на нее», уже более податливое раздвигание ног, снова член до упора, и снова классический трах. Снова ощущаю, причем более отчетливо, как колет головку спираль, и это меня заводит. Далеко не половой гигант, мне льстит мысль, что мой член полностью входит в ее влагалище и упирается в преддверие матки. Единственное, что беспокоит, как бы не сделать ей больно этими касаниями, но по ее блаженному виду не сказать, что ей что-то не нравится. Она не принимает активного участия в сексе, она просто кайфует.
