— Тео? — Джеральд пытался его задержать. — Сядь. Ты даже не закончил есть.
Тео стряхнул его руку.
— Я иду в Императорскую гардеробную.
* * *
Шагая к Западной башне, Тео гадал, что скажет сапожнику. У них заканчивались деньги. Они едва могли позволить себе купить новые заклинания. Сапоги надо было починить.
Когда он проходил мимо фонтана, появился Ле Грис. Тео коротко кивнул ему и пошел дальше. Ему не хотелось останавливаться и разговаривать с ним. Черт возьми, даже если бы у него не было задания, он не захотел бы разговаривать с канцлером. Этот человек, с его елейным голосом и лисьей улыбкой, всегда действовал ему на нервы.
Он не хотел останавливаться, пока не дойдет до Императорской гардеробной. Мадам Эммануэль подошла поприветствовать его, но он отмахнулся от нее.
— Мне нужно поговорить с сапожником.
Она вошла в комнату. Вскоре оттуда вышла молодая девушка, невысокая и стройная. Что-то в ней показалось ему знакомым, хотя он не был уверен, когда и где мог увидеть ее. Она насмешливо посмотрела на него и присела в реверансе.
— Ваше Высочество.
— Вы тот самый сапожник? — недоверчиво спросил он.
Он не ожидал, что сапожник окажется таким молодым и женственным. Он ожидал увидеть старика.
— Да, Ваше Высочество. Вы хотели поговорить со мной? — Она посмотрела на него настороженно, но с любопытством.
— Сюда.
Они пошли по коридору. Тео не останавливался, пока не нашел пустую комнату, распахнул дверь и практически втащил ее внутрь.
— Ты послала сообщение, что не можешь починить сапоги Энцо?
— Ваше Высочество, сапоги вашего брата не подлежат ремонту. Мой отец был сапожником, и я никогда не видела, чтобы он чинил сапоги — если их можно назвать сапогами — которые были полностью разбиты. Мы клеим отвалившиеся подошвы или латаем дыры. Мы не сшиваем куски вместе, как если бы сапог был тряпичной куклой.
— Это не имеет значения.
— Даже если я смогу сшить их обратно, Энцо не будет их носить. Он заботится о своей внешности. На ботинках останутся неровные следы нитей и гвоздей.
— Это не имеет значения, — повторил он, а затем сделал паузу. — Откуда ты знаешь, что Энцо очень внимателен к своей внешности?
В ее глазах мелькнуло виноватое выражение.
— Ты та самая прислуга из Императорской гардеробной. — Он сделал шаг к ней. — Ты провела с ними день после того, как… я имею в виду три дня назад.
Она хорошенькая, вынужден был признать он. Немного худощавая, что указывало на недостаток еды, но были и другие вещи, которые любой мужчина оценил бы по достоинству. Ее глаза были ярко-зелеными с золотыми искорками, ресницы длинными и дымчатыми, а лицо свежим и лишенным румян. Тео покачал головой. Должно быть, именно его двадцатишестилетнее самоуправляемое безбрачие и вызвало такое влечение.
