Здесь в Михалкине Морозов, я, Городец и Батенин обсудили положение. Связи со штабом бригады не было. Приняли решение — третий батальон присоединить к сводному и продвигаться на юг по реке Редье. Было 4 часа утра, когда все четверо вышли из избы. К нашему удивлению, все еще освещенное село было полно людьми: сводный батальон полчаса назад вошел в него.
— Вы приказали ввести? — спросил я Морозова.
— Не приказывал.
Роты сводного батальона были введены в село без разрешения. Вызвали Иконина. Он сообщил, что получил приказание.
— Кто передал?
— Подбежал матрос и сказал, а кто, я и не спросил. И сомнения не было, да и делать за селом нам ни черта. Определенно! — твердо говорил Иконин, независимо уставившись на меня серыми глазами.
— А если изба подожжена фашистами для ориентира? Накрыли бы всех артогнем, тогда что? Кто в ответе будет? — спросил его Морозов.
К счастью, все обошлось благополучно, могло, однако, получиться иначе. Этот случай оставил какой-то неприятный осадок на душе.
Вскоре сводный батальон, объединивший теперь почти всю бригаду, двинулся дальше. Впереди шла разведка. Информация от нее поступала скудная. В обстановке мы ориентировались плохо. Прямой связи со штабригом не имели. О своем продвижении штаб информировали донесениями через посыльных. Местное население сообщало, что гитлеровцы спешно отступают на юг и юго-запад.
К 8 часам утра колонна, растянувшаяся на три с лишним километра, достигла Нижних и Средних Котлов. Голова ее приблизилась к лесу, и здесь колонна остановилась. В это время стороной от нас пролетел вражеский самолет, по всей вероятности разведчик. Опытный, видно, летчик. Засек колонну и быстро улетел. Мы с Иваном Степановичем посоветовались и решили, что утром сворачивать в лес и двигаться опушкой неразумно, к тому же люди сильно устали. Обстановка требовала тотчас же принять единственное решение: как можно быстрее повернуть части кругом на сто восемьдесят градусов и разместить их на отдых в трех неподалеку раскинувшихся деревушках, технику замаскировать. Частью же сил преследовать противника.
Батенин и я в это время находились в центре колонны, шли пешком (лошадей поблизости не было). Где находился Морозов, мы тоже не знали. Не уверены были и в том, видел ли он немецкого разведчика. Вполне мог и не заметить. Мы прошли вперед и оказались в голове колонны в тот момент, когда командиры первого и третьего батальонов закончили обмен мнениями по сложившейся обстановке и пришли к решению продолжать движение по опушке леса.
