Эмброуз резко втянул воздух. Всю жизнь он старался скрыть от мира, кто и что он. Но появляется эта женщина и за пару часов его раскрыла.
Он посмотрел на дневник, который она сунула ему, поражённый уровнем детализации, но затем положил журнал на стол и подошёл к кухне, не желая, чтобы между ним и Ренатой было расстояние.
Да, у неё был дневник Матео, но она сама сложила кусочки головоломки. То, что она получила доступ в его владения, придавало правдоподобие теории Луиса о том, что Рената его суженая. Кто ещё мог быть таким бесстрашным в его присутствии? И кому другому магия, защищающая логово, позволит пройти? Сейчас, оставшись с ним наедине в логове, Рената не дрожала от страха, а требовала ответов. Некоторые из его рода могли бы разозлиться, но Эмброуз чувствовал лишь восхищение хитростью, упорством и любопытством Ренаты. Эмброуз вынужден признать, что присутствие Ренаты в его доме, удовлетворяет потребность внутри, о существовании которой он даже не подозревал до встречи с этой женщиной. Во время разговора он был очарован, потакая её безжалостным вопросам. Теперь же сгорал от желания к ней.
Её аромат искушал; обещание покоя сквозило в нежных нотах. Эмброуз хотел взять Ренату, попробовать на вкус, а потом взять снова. Но простит ли она ему то, что случилось с её отцом? Позволит ли ему заявить на неё свои права? Сможет ли он сдержаться, если она откажет?
Он тряхнул головой. Так, стоп, о чём она спрашивала? Ах, да.
— Ты правильно растолковала дневники отца, Рената. Эти руины — древний храм, священный для всех вампиров. Защита земли, на которой он стоит — мой высший долг.
Рената вздохнула, будто эта истина утолила жажду знаний глубоко внутри.
— Теперь это точно не похоже на развалины, но жить тут всё равно странно.
— Внутреннее святилище отделено от моих покоев и остаётся нетронутым с самого первого дня появления моего вида.
Она кивнула и замерла.
— Твоего вида…
Он подошёл к ней вплотную, приподняв пальцами лицо за подбородок.
— Я вампир, — прошептал Эмброуз. — Самый старший. Ответственность за защиту нашего храма ложится на мои плечи.
Рената протянула руку и коснулась его щеки, на её лице застыло благоговейное выражение.
— У меня столько вопросов.
Эмброуз обнял её и притянул к себе.
— Я постараюсь ответить на них, но, признаюсь, жажду тебя, как никого другого. Не знаю, как долго я смогу ждать, прежде чем утолю голод. — Она извивалась, тяжело дыша, скользя руками по его спине поверх рубашки.
