Я разжала пальцы, амулет был между моих ладоней.
— Что ты не понимаешь?
— Там три заклинания, на? Одно разрывает контракты. Одно открывает портал. Одно — виш демона, — он опустил голову на подушку дивана, темные волосы спутались на лбу. — Виш демона. Я не понимаю этого. Это не виш для атаки. Не виш для защиты. Ничего такого. Этот виш ничего не делает.
— Но он должен что-то делать, — пробормотала я, обводя символ Валъира в центре медальона.
— Я не знаю, что.
— Есть догадки?
— Догадки? Виш не для догадок.
Я приподняла брови. Он смотрел на меня снизу, а потом фыркнул и поднял голову с подушки дивана. Опустив руку на согнутое колено, он посмотрел на наши с Амалией записи.
Я перевела взгляд с него на амулет, потерла большим пальцем потрепанный край металлического диска.
— Это круто, да?
Он оторвал взгляд от моего рисунка заклинания призыва.
— Их?
— Этому амулету тысячи лет, — тихий восторг растекался во мне. — Мой далекий предок создал его, и он, наверное, принадлежал хотя бы одному из твоих предков. Он провел тысячи лет в мире демонов, переходил от одного демона к другому. Сколько рук его касалось?
Его глаза медленно расширились, он посмотрел на медальон.
— Тысячи лет, — прошептала я, — и он как-то добрался до нас — юного потомка Антеи и Динен Валъира.
Заилас повернулся. Его теплые ладони коснулись моих, нежно обхватили, так же я держала амулет. Он разглядывал медальон, словно никогда его не видел, губы приоткрылись от потрясения.
— Как долго он принадлежал Валъир? — он склонил голову. — Когда Лашвер его украл?
— Может, мы никогда и не узнаем.
Он вздохнул, убрал ладони от моих.
— Perdūsa Ahlēa valāra salith īt lidavisa ah’kan.
Я моргнула.
— Что?
— Это значит… Алэя заставляет солнце летать, а дождь — падать. Я слышал такое… слова от мудрой payapis, — он сморщил нос. — Она сказала, что zh’ūltis бороться с солнцем.
— Постой, — я склонилась к нему. — Хочешь сказать, что payapis сказала тебе это? В лицо? Разве payapis не самые сильные матриархи демонов?
Его дыхание дрогнуло, словно он раскрыл то, что не хотел, и он повернулся к столику.
— Я думала, ты не встречал матриарха, — во мне загорелось любопытство. — Разве ты не боишься женщин-демонов?
Его плечи раздраженно дрогнули.
— Я не боюсь, — прорычал он. — Я ahktallis, чтобы не умереть.
«Я умный», — мысленно перевела я.
— Но ты говорил, что убегал от женщин. Когда ты говорил с матриархом, когда она сказала тебе… как там было?
— Алэя заставляет солнце летать, а дождь — падать.
