– Да еще с женщиной и ребенком, не меньше, – продолжала она, взглянув на Схоластику и на меня. Я невольно зауважала даму. Она и глазом не моргнула при виде девочки. Хотя, если учесть преклонные годы, дама могла просто ничего не заметить.
– Выходите. Все. – Она хлопнула в ладоши и пошла к дому, бросив свою машину там, где она остановилась.
– Это Гома, бабушка Джека, – пояснил Бахати. – С ней невозможно спорить.
Поскальзываясь в грязи, мы пошли к веранде. Я с облегчением увидела, что Джек ушел. За Гомой захлопнулась дверь, а мы с Бахати и Схоластикой, дрожа в мокрой одежде, стояли под крышей веранды.
– Ну? Вы зайдете или мне посылать к вам голубей с приглашением? – закричала старуха из дома.
Мы вошли в прелестную гостиную с большими окнами, мягкими диванами и выцветшим сосновым полом. Дом был таким же эксцентричным, как и сама леди, пригласившая нас, – смесь колониального стиля и африканской традиции с разнородной мебелью и земляной текстурой.
Гома стояла в середине комнаты, спустив брюки к лодыжкам, и вылезала из мокрой одежды. Мы с Бахати отвернулись, а Схоластика смотрела на нее, вытаращив глаза.
– Храбрая девочка, – похвалила Гома. – Не боится старой кожи. Ты ведь не говоришь по-английски, верно? – Она переключилась на суахили, и вскоре Схоластика уже хихикала. – Пойдем. – Гома протянула ей руку. – Давай найдем тебе сухую одежду.
Я посмотрела на старуху уголком глаза и с облегчением увидела, что на Гоме осталось нижнее белье. Вскоре они вернулись в красочных муумуу – длинных, просторных платьях.
– Я шью их из китенге. После них тебе не захочется влезать в джинсы, – сказала Гома, протягивая мне муумуу.
Бахати посмотрел на нее как на сумасшедшую, когда она дала ему зеленую с желтым муумуу.
– Ох, ладно тебе. – Гома сунула одежду ему в руки. – С тебя течет вода. Вон лужи на полу.
Несколько секунд они глядели друг на друга в безмолвном поединке. Потом Бахати вырвал одежду из ее рук.
– Ванная вон там. – Наклонив голову, она глядела, как он засеменил туда, передвигая ноги так, словно восходил на жертвенный алтарь.
– Я – Кэтрин Уорден, – представилась она, повернувшись ко мне. – Все зовут меня Гома.
– Родел Эмерсон. – Я пожала ее иссохшую, древнюю руку. – А это Схоластика.
– Родел и Схоластика, – повторила Гома, с любопытством глядя на меня. – Так что же привело вас сюда?
Я как можно конкретнее объяснила ей ситуацию.
– Извини, что Джек так грубо обошелся с тобой, – сказала она, когда я закончила свой рассказ. – Похоже, вы оба связаны событиями того трагического дня. Джек сам не свой после того, как потерял Ли… – Она замолчала, потому что вернулся Бахати в муумуу. Одежда едва доставала до его коленей.
