– Что вы хотите узнать, Киркланд? – спросил Симон. – У меня нет никаких особенных догадок насчет возможных действий Наполеона.
– Но вы вхожи в круги французских эмигрантов, – заметил Киркланд. – Как-никак вы теперь… возможно, новый граф де Шамброн, не так ли?
Лицо Сюзанны исказилось болезненной гримасой, и Симон тихо спросил:
– Погибло много наших родственников?
– Трудно сказать. Пока революция крушила прежний режим, французская знать разбегалась куда только могла. Многие аристократы перебрались в Великобританию и даже в американские колонии, другие бежали на восток, в Россию. Из таких далеких мест непросто получить достоверные сведения.
– В таком случае буду надеяться, что наши родные, живые и невредимые, находятся в России.
– Мы непременно выясним это, – пробормотала Сюзанна. – Но, насколько я понимаю, в настоящий момент лорд Киркланд рассчитывает воспользоваться вашим возможным титулом.
– Вот именно, – подтвердил Киркланд. – Как вероятный обладатель французского титула, отличившийся на службе в британской армии и сражавшийся против Наполеона, вы вправе рассчитывать, что в высших эмигрантских кругах Лондона вас примут с распростертыми объятиями.
– Я недостаточно француз, чтобы быть графом де Шамброном, – сухо возразил Симон. – С какой стати мне желать распростертых объятий беглых аристократов?
– В лондонское сообщество эмигрантов могли затесаться высокопоставленные шпионы-бонапартисты или осведомители, поддерживающие связь со сторонниками императора во Франции. – Киркланд не стал ходить вокруг да около. – Сейчас это уже не имеет такого значения, как несколько лет назад, в период острой борьбы, но все равно полезно выявить таких людей. Ведь они, возможно, в курсе нынешних планов Наполеона.
– И вы хотите, чтобы я снова стал шпионом и разоблачил их, – с невозмутимым видом подытожил Симон.
– Вам предстоит быть не шпионом, а просто наблюдателем, у которого наметан глаз. Если вы согласны, эти сведения могут оказаться полезными. – Киркланд перевел взгляд на Сюзанну и, демонстрируя свою осведомленность, продолжил: – Я слышал, что соотечественники оказали вам не самый теплый прием после вашего недавнего прибытия в Лондон.
Лицо Сюзанны жарко вспыхнуло, и она кивнула:
– Ваши сведения верны. Неужели уже вся Англия знает о моей погибели?
Симон коснулся ее руки и мягко возразил:
– Вы не погибли, а закалились и обрели прочность дамасской стали.
Заглянув в ясные светлые глаза кузена, Сюзанна чуть не расплакалась – такая вера в нее читалась в его взгляде. Свое пребывание в плену она привыкла воспринимать как тяжкое бремя, от которого едва избавилась, а вовсе не как жизненный опыт, благодаря которому стала сильнее.
