— Нет, Дашка… Я хочу, чтобы ты видела всю картину, а не только ее часть. Артём во многом прав. Мы глупости делаем.
— Это наши глупости, Волошин. Наши. Не его. Не родителей. Не Богдана. Не Дины. Наши. И мы сами будем нести за них ответственность.
Стас снова глянул на нее. Задумчивым долгим взглядом, потом же улыбнулся еле заметно — уголками губ.
— Ты не представляешь, Носик, что начнется…
— Наверное. И представлять не хочу. Мне все равно.
Стас ничего не ответил. Но не потому, что согласился, просто решил не спорить. Он и сам был бы не против оказаться неправым, но сердце подсказывало, что это вряд ли.
— Пообещай мне, что позвонишь им… Кому-то… Кому сама захочешь. Матери, отцу, Артёму, Лиле… Просто скажешь, что у тебя все хорошо. — Стас следил за дорогой, говорил тихо, даже ласково. Даша же бросила на него злой, мятежный взгляд. Хотела головой мотнуть, сказать, что не станет звонить… — Не унижай их незнанием, Даш…
А когда он закончил, будто язык проглотила. Кивнула просто, ощущая, что щеки загораются. Рядом со Стасом она чувствовала себя странно. Небывало хорошо, но странно. Будто тот самый семнадцатилетний Носик, который… Слишком глуп, чтобы понимать некоторые вещи, пока взрослый Стас их не озвучит.
— Алло, па…
— Алло, Даш, ну ты чего? Пропала, всех на уши поставила, что происходит?
Даша сдержала слово, пусть не сразу, пусть пришлось настроиться, но в тот же день позвонила… Почему-то отцу. Показалось, что именно с ним поговорить будет легче всего.
Стас деликатно вышел на балкон, покурить, она же осталась в гостиной. Смотрела на его спину за стеклом, держала телефон у уха, слушала… И толком не знала, что ответить.
— Ты же все знаешь, пап. Хочешь, чтобы я повторила?
— Нет, Даш. Хочу, чтобы сама все объяснила, чтобы мы немного поняли, что происходит. Потому что пока… Хоть убей — не понимаем.
Даша вздохнула, продолжая смотреть на спину за окном. Вид Стаса будто уверенности придавал что ли…
— Я передумала выходить замуж за Богдана. Мы расстались…
— Он тебя обидел? Он что-то сделал? Вы же вчера буквально… Маму поздравляли… Говорили о всяком…
— О брачном договоре говорили, папа. А я не хочу… Ни брака, ни договора. Я хочу… Другого, — того, кто докурил одну, достал вторую, оглянулся, поймал ее взгляд, потом снова повернулся спиной.
— То, что Артём говорил о Стасе…
— Не слушай Артёма. Никого не слушай, пап. Попытайся меня… Пожалуйста… Услышать… Это мое решение. Я не собираюсь ни с кем его обсуждать. Даже с вами, пусть и люблю очень сильно. Я не выйду замуж. Мне стыдно перед Богданом, что тянула, но я не жалею. И не передумаю. И Стас тут ни при чем.
