— Не должно. Но выслушай. Не перебивай. Я недолго…
Даша хмыкнула, глянула куда-то в сторону, закусывая губу. Хотелось с помочью физической боли чуть вернуть себе ощущение реальности.
— Это я виноват во всем. Зациклился на себе. Увидел тебя у Тёмы, почему-то в голову врезалось, что ты — лучик света в темном царстве. А мое темное. Хоть глаз выколи. Вцепился в тебя, как… Как в лучик. И подумать не мог, что делаю тебе больно. Замуж ведь выходишь…
— И что? Как видишь, уже не выхожу… — Даша практически выплюнула, окинув Стаса откровенно злым взглядом. От его объяснений становилось только хуже. Раньше она сама себя убеждала в том, что вся интимность, которая скользила во взглядах, словах и действиях — напускная. А теперь он сам это подтверждал. Лучик.
То Носик, то Лучик. Дальше что? Ни намека на любимую.
— Да дослушай ты, глупая…
Он не крикнул, и даже тон не делал требовательным. Говорил тихо, спокойно, ласково. Честно и из-за этого больно.
— Но меня тянет к тебе, Даш. Это тоже отрицать было бы глупо, просто… Хуже времени не придумаешь.
— Почему? Почему не придумаешь, Стас?
— Потому что я развожусь, а ты бросаешь жениха. Потому что мы сейчас не способны рационально мыслить.
— А какого черта мы должны мыслить рационально? В этом беда, Стас. В этом! Я не хочу рационально! Я хочу жить и чувствовать себя живой. И ужас в том, что это получается… — запнулась, сглотнула, сложно было, но заставила себя взгляд поднять. — Получается только с тобой, — шепнула, тут же потупившись. Даже не знала, больше хочет, чтобы он успел поймать в ней ту отчаянную правдивость, которую закладывала в эти слова, или чтобы пропустил.
Он, видимо, услышал. Потому что сам ремень отстегнул, потянулся к ней, обнял, уткнулся в висок.
— Сначала мы должны разобраться. Каждый со своим. Понимаешь, Носик? Иначе поломаем друг друга… Я тебя поломаю, боюсь. Не хочу этого. Не прощу себе. И тащить тебя в то дерьмо, в котором сам купаюсь…
— Что ты предлагаешь, Стас? Мне сердце на паузу поставить? Оно и так на паузе восемь лет. Если ты рядом — срывается.
— Дай мне немного времени, Даш. Так будет правильно. Ты не понимаешь, на что подписаться хочешь.
— Ну так объясни.
— На вечные сомненья, на полное непонимание, на осуждение. Ты этого хочешь?
— Мне все равно, — Даша искренне ответила, Стас не сомневался даже, но сам хмыкнул только. Слишком влюбленная, чтобы говорить такие слова так уверенно. Не хочет смотреть правде в глаза.
— Вот ключи от моей квартиры, Носик, — Стас ослабил хват, поймал своей рукой ее руку, вложил в нее связку. — Приходи в любое время. Звони посреди ночи. Ты дорога мне. Меня тянет. Но пока — нет. Можешь ненавидеть, но прими.
