— Взрослые люди, Дашуль. Софья Леонидовна все же твоя мама, а я не очень осведомлен в искусстве формулировок, должен был убедиться, что все так, как договаривались…
— Ты думаешь, мама стала бы…
До Даши смысл слов Богдана доходил как-то медленно, видимо, все дело в том, что не хотелось понимать все так, как непроизвольно «понималось».
— Нет. Не думаю. Но… Ты же все понимаешь, правда? Если бы этим занимались мои родители — ты тоже взялась бы проверять.
Богдан же явно не видел никакой проблемы в том, что говорил. Отвечал спокойно, все тем же легким тоном, а Дашка… Никогда ее не царапала «рациональность» их отношений. Никогда раньше, а тут… Почему-то душа взбунтовалась. И из-за того, что стало обидно за маму, и из-за того, что больно кольнуло в самое сердце понимание — это неправильно. Так, как у них, неправильно…
— И что ты напроверял? — вопрос был задан чуть изменившимся голосом. Более сухим. Посмотри Богдан сейчас на Дашу, понял бы, что и взгляд поменялся — стал на какое-то время пустым, стеклянным. А ведь настроение было таким хорошим. Мысли только о том, как они день проведут, а сейчас…
— Нужно будет несколько пунктов подправить. Когда возникнет возможность — хочу поднять вопрос с твоей мамой. Там ничего критичного. Договоримся, думаю… Ты не против?
— Я? — Даша почувствовала во рту привкус горечи. — Нет. Я не против. Решайте.
Горечи из-за того, что все у них так… обыденно. Что обсуждаются «некоторые пункты». Что… Брак в их случае — это договор. И сама Даша, кажется, даже не одна из сторон…
* * *
— Дашуль, о чем задумалась, зайка? — Лиля пыталась дозваться до Даши трижды прежде, чем отложить приборы, которыми сервировала стол в беседке, подойти к золовке, сесть на соседний с ней стул, дождаться, пока взгляд поднимет от бокала, который протирает уже добрых три минуты…
— Ой, прости… Я просто…
— Задумалась. Я поняла. Спрашиваю, о чем? Кто настроение испортил?
Даша позволила себя на несколько секунд задержаться взглядом на лице Лили, даже мысль допустила: а может сказать? Сказать, что гложет? Но быстро осеклась. Мотнула головой. Поставила один бокал, взяла другой, улыбнулась, имитируя энтузиазм.
— Просто задумалась, Лиль. Настроение отличное! Я рада очень, что мы собрались наконец-то!
Сама понимала, насколько ненатурально звучит голос и лицо кривится то ли еще в улыбке, то ли уже в гримассе. Но по-прежнему надеялась, что сможет взять себя в руки. После короткого разговора с Богданом, который… Действительно отчего-то очень испортил настроение.
