— Его только родители опекали, Даш. А тебя — и он тоже. Забота — она такая…
— Удушливая… — Даша выдохнула, и практически тут же пожалела, испытала стыд за слова. Ведь всегда была благодарна за заботу. Всегда. А тут… Летать — прекрасно, но удовольствие точно перекрывает риски? Оно того стоит вообще?
— Иногда и удушливая. Ты права… — Стас, к сожалению, не пропустил ее замечание мимо ушей. Продолжал смотреть спокойным взглядом, умиротворенным что ли, думать о чем-то своем. — Скажи мне, Носик, ты гордишься своей смелостью? Рискнула ведь полетать…
Следующий вопрос застал Дашу врасплох. Она с сомнением на Стаса глянула, не совсем понимая, к чему вдруг…
— Это не я рискнула, это ты заставил… — и ответ вроде бы был дан с улыбкой, но опять в стиле «не люблю комплименты»…
— Ты неисправима, — Стас констатировал, в кресле повернулся, наконец-то отлипая от Дашиного лица, пристегнул ремень безопасности, включил зажигание.
— Но я буду пытаться… — Даше же отчего-то так захотелось оправдать его ожидания, что она выпалила на одном дыхании, запнулась на последнем слове, дождалась, пока Волошин снова глянет на нее… — Я буду пытаться. И рано или поздно научусь собой гордиться.
— Молодец, Носик. Так держать…
* * *
Полный желудок и пережитый стресс убаюкали Дашу довольно быстро — она и сама не заметила, как уснула.
Проснулась же уже во дворе своего дома из-за пары ласковых касаний руки Стаса к ее голому плечу.
— Приехали, Носик.
Прийти в себя было сложно, быстро сложить два плюс два тоже не получилось, зато это подарило Стасу очередную улыбку — смотреть на сморщившую носик Носика было очень забавно…
— Так быстро… — голос еще сильней охрип, и прокашляться не помогало. Даша на дом посмотрела, потом на Стаса…
В мыслях проскользнуло сожаление из-за того, что на чай его никак не пригласишь, пусть отпускать дико не хочется. Но быстро удалось справиться с собой. Это было не к месту. И нечестно. И… опасно.
— Не хотел, чтобы ты получила выговор за поздний приход домой. Вот и старался, — Стас пошутил, Даша глянула укоризненно. Не любила все же, когда он говорит о ней, как о маленькой.
— Меня больше не выговаривают за поздние приходы домой.
— Видишь… А я бы, наверное, не сдержался…
— Ты — тот человек, который поставил мою жизнь под угрозу сегодня, Стас Волошин. Ты лишился права меня хоть за что-то выговаривать.
Даша попыталась вернуть Стасу его дневную шалость — тоже щелкнуть по носу, но он увернулся, зато руку ее поймал… И надо бы тут же отпустить, но он сделал иначе — сжал в своей, опустил на колено. Держал и гладил большим пальцем ладошку…
