В волосы цветов бы еще, несколько волнистых локонов выпустить, и даже фата не нужна. Не пафосно совсем. Простенько может, но…
Даша руки подняла на уровень груди, делая вид, что в них букет, глаза прикрыла, представляя, как идет к торжественной арке вдоль рядами стоящих белых стульев, расставленных на сочном газоне…
В руках пионы с орхидеями, в волосах они же…
Мама в первом ряду… Держит в уме, что она голосовала за другое платье, но слезы сдержать все равно не может, ведь Даше так идет…
А в арке…
Даша вздрогнула, руки опуская…
— Все хорошо, дочь? Выйдешь?
Вопрос Софьи заставляете еще раз вздрогнуть, головой мотнуть, отгоняя образ, которого быть не должно было.
Не по-модному стриженого улыбающегося Богдана, а Стаса — со спокойным, чуть грустным взглядом…
— Да. Сейчас…
Даша выходила с мыслью, что надо бы лицо попроще сделать, в руки себя взять… Ну привиделось… Чего бледнеть-то? Глупости…
После встречи в кофейне прошло три дня, Красновская успела успокоиться, как ей казалось, снова с сердцем договориться. Не разобралась только — совсем или почти. Стас не писал больше, не звонил. Первой она это делать не планировала — не хотела навязываться. Предложила помощь, если он захочет, и мяч, вроде бы, на его половине поля. А на ее — надежда, что не понадобится. Тоже "вроде бы".
— Тебе нравится, Дашуль? — мама, видимо, по-своему расценила выражение на лице дочери. Смягчилась сразу, подошла, провела аккуратно по ткани красиво спадающей юбки…
Знала, что в салоне есть с десяток других платьев, которые будут более эффектно смотреться на дочери, но если ей нравится это — будет это… Один раз ведь замуж выходит.
— Нет. Думала, лучше будет…
Даша соврала, отчего-то потупив взгляд. Сейчас хотелось побыстрее снять это платье. И мерить другие тоже не больно хотелось.
— Красиво, на самом деле…
— Не хочу это.
И пусть Даша оценила мамин порыв, быстро с пьедестала спустилась опять, юркнула в раздевалку… Не будь на спине этих чертовых пуговок, до которых не дотянуться, и сняла бы сама, а так… Смотрела на себя в зеркале, пока по спине порхали умелые пальцы, потом спустила ткань с плеч, до талии, позволила на пол упасть.
Выходить замуж за Богдана в платье, которое будит мысли о Стасе, она не станет. Это идиотизм. Каким бы красивым оно ни было — не станет.
