«Безродный космополитизм» наших западных соседей, предпочитающих жить в Европе без границ, оказывается лучшим способом сделать сильнее каждое из входящих в ЕС государств.
Крупные национальные государства, бесспорно, способствовали на первых порах развитию экономики. Однако к концу XIX века среди экономистов и политиков возобладали идеи протекционистской замкнутости, поддержки отечественного производителя. В XX столетии, в межвоенный период, эти идеи весьма негативно сказались на хозяйственном развитии. В итоге экономисты пришли к выводу, что крупный рынок без протекционизма, рынок, на котором могут конкурировать самые разные фирмы, — это оптимальный вариант развития. Евросоюз представляет такой «общий рынок», где товары, капиталы, рабочая сила и технологии могут свободно перемещаться через границы в интересах общего роста благосостояния. В известной мере и наш Евразийский экономический союз тоже представляет собой подобное интеграционное межгосударственное образование.
Таким образом, национальное государство теряет в XXI веке еще одну свою важную функцию — охрану национального рынка. Если социальные расходы выгоднее осуществлять на региональном уровне, то «общий рынок» надо поддерживать на межгосударственном. И «безродный космополитизм» наших западных соседей, предпочитающих жить в Европе без границ, оказывается лучшим способом сделать сильнее каждое из входящих в ЕС государств.
В итоге получается, что былое национальное государство расползается на несколько уровней. Причем не из-за каких-либо врагов, коварно стремящихся его подорвать, а по совершенно объективным причинам. Потому, что экономика XXI века принципиально отличается от экономики XVII или даже XIX столетия.
В Европе эти несколько уровней оформились уже довольно четко: Евросоюз — национальные государства — регионы. Причем, как показывает пример евроскептически настроенной Великобритании, ликвидировать средний уровень полностью в XXI веке не удастся. Для простых людей, в том числе не являющихся квасными патриотами, национальная общность по-прежнему многое значит. В экономическом смысле они европейцы, в социальном — валлонцы, баварцы, ломбардцы или каталонцы, а в культурном и политическом— по-прежнему британцы, французы, поляки, шведы.
В Северной Америке — похожая, но не столь ярко выраженная картина. НАФТА — ассоциация, включающая США, Канаду и Мексику, — североамериканский «общий рынок», хотя далеко еще не союз. На уровне штатов в США традиционно существует высочайшая степень самостоятельности.
