— Та старушка? У тебя по щекам лились слезы, и ты звала ее, пока мы убегали от здания. Мы оставили ее с остальными? Прости, мне нужно было увести тебя, но я не смог бы биться со всеми сразу, ведь не знал, была ли ты ранена.
— Магда умерла. Она была магом Земли и Пророком. Она приберегала силу для этого момента. И использовала ее. Использовала так много себя, что умерла у меня на руках. Но она сломала оковы, оттолкнула того мага Земли. Она обрушила стену, чтобы ты попал ко мне, чтобы мы могли покинуть здание. Она сделала это, потому что сказала, что Видела это, но я не смогла ей помочь.
Родес обвил рукой мои плечи, и я прильнула к нему, нуждаясь в его силе больше, чем могла признать. Это был не мой мир, не моя жизнь, но чем больше я говорила это, тем сильнее понимала, что это не было правдой. Потому что я была тут, жила в этот миг, пыталась понять, что делать дальше. И если мне нужно было прислониться к кому-то на миг, я так и сделала.
— Прости. Я хотел бы что-нибудь сделать, но не могу. Я много раз видел, как люди умирают из-за угасания кристаллов и войны, что вряд ли все понимают, откуда это началось. Но измерение умирает. Я это говорил, Лирика. И я знаю, что с тобой есть надежда. Я не хотел давить на тебя, потому хотел, чтобы это рассказала Розамонд. Но, похоже, мне стоило рассказать тебе больше, чем я раскрыл.
Он звучал виновато, и я понимала, почему он не дал мне все детали истории, которая была длиннее всего, что я могла представить. Но было все еще тяжело.
Я покачала головой, но не отодвинулась.
— Ты можешь рассказать утром. Вряд ли я могу сейчас понять что-нибудь новое. Но Магда сказала кое-что, о чем я хотела спросить у тебя. Это будет после того, как ты объяснишь, что случилось там, потому что я все еще растеряна.
Я посмотрела на него, он нахмурился, но продолжил отвечать:
— Они поместили Люкена, меня и Брэлинн в другую комнату. С нами были другие, и они были в оковах, как мы, как и ты, полагаю. Никто не приходил и не уходил. Было даже… неплохо, без событий, как то, что ты пережила, — он скривился. Он зажал переносицу и вздохнул. — Забудь, что я это сказал. Там все равно не было спокойно. Я просто мало спал, потому говорю ерунду, из-за которой ты меня возненавидишь. Я не люблю видеть страдания людей. Мне не нравится, когда я не могу им помочь, особенно когда их приходится оставлять. Но стена рухнула, и я увидел тебя и понял, что нужно было уводить тебя оттуда. Мы с Люкеном бросились в дыру в стене, как только упали наши оковы. И мы проследили, чтобы для остальных остался путь побега. И хоть они были за нами, и мы помогли им выбраться, я знал, что мы не сможем остаться с ними. Я знал, что придется разделиться. Даже до того, как я тебя нашел, я проследил, чтобы никто не попал в ту комнату. Слейвику и остальным пришлось бы обходить, чтобы добраться до тех людей. Это дало им шанс. И утром мы сможем вернуться. Если нужно.
