Я удивленно подняла брови:
– Мистер Патрик, я голубоглазая блондинка, вам должно быть пора проверить зрение…
– Ага, – нагло усмехнулся рыжий забияка, – а я девственница в кафедральном соборе!
Лорд нахмурил черные брови и не дал мне продолжить разговор, утягивая к столику с напитками. Я пила исключительно сок, и это заставляло окружающих смотреть на меня удивленно. Даже Оливия держала в руках рюмку с ликером, а уж гости постарше не чурались опрокидывать виски стаканчик за стаканчиком. Егор пока держался в рамках, но уже получил от меня тычок в ребра.
– Может попробуете местный ежевичный ликер? – спросил лорд Бирн демонстрируя мне красивую бутылку темного стекла.
– Благодарю вас, я не люблю спиртное, – вежливо ответила я поднося к губам стакан и тут же резко отодвигая его. – А еще больше не люблю, когда в мой бокал добавляют водку! – укоризненно сказала я, глядя в глаза хозяину дома.
Терпкий запах и вкус яблочного сока мог скрыть запах спирта от человека, но я моментально различила его и поморщилась.
– Простите, миссис Ласкофф, – МакБрейди забрал мой бокал и обвел родню строгим взглядом. Однако большая часть дам и джентльменов лишь захихикали.
– Должно быть это пикси шалят! – предположила невысокая элегантная дама в зеленом платье с бахромой.
– Или брауни, – добавил ее спутник, облаченный в пиджак и брюки шоколадного цвета.
Они дружно рассмеялись и перемигнулись, выслушивая строгую отповедь лорда МакБрейди. Он призвал всех к порядку и танцы продолжились, но мое настроение уже ушло. Я накинула на плечи шаль, прихваченную перед ужином, и вышла на крыльцо.
В лунном свете замок казался еще более сказочным, за спиной слышались музыка и смех, а мне отчего-то стало очень одиноко. Вспомнился родной дом, шумные сборища моей семьи в полнолуние.
Я конечно не любила закрытую жизнь нашего поселка, избегала «милых мальчиков», которых со щенячьего возраста прочили мне в партнеры, но сейчас, в другом уголке планеты хотелось увидеть родные лица.
За спиной раздались шаги. Егор, его мягкую кошачью поступь я узнавала даже сквозь сон.
– Грустишь? – спросил он, зная о моей привычке иногда впадать в меланхолию.
– Немножко, – улыбнулась в ответ я. – Ничего, завтра распакую пастель, карандаши, и пропаду в саду на весь день. Сможешь спокойно обаять Оливию.
Егор поморщился. Наш брачный договор не включал в себя интимных отношений, поэтому он регулярно устраивал себе интрижки, а потом внезапно сообщал надоевшей подружке о наличии жены. Девчонки прибегали уговаривать меня бросить его, некоторые пытались выдернуть мне волосы или выцарапать глаза.
