Дальше последовало не менее привычное действие – посмотреть, что о нас пишут и что пишут вообще. Хм-м. Занятно. После происшедшего с Догрином восторг в нашу с Эрихардом сторону стал каким-то более сдержанным. В определенную минуту я даже испугалась, а не подозревают ли его… но быстро опомнилась и сопоставила в уме все факты. Зная Тенерру, покушение точно дело рук кого-то из семьи или приближенных. А за нас, получается, просто боятся. Не хотят привлекать к нам слишком много внимания.
Необычно и приятно, когда за тебя болеет столько незнакомых людей.
И немного стыдно, что, притворяясь невестой Эрихарда, я обманула их всех.
В слегка подпорченном этой мыслью настроении и вернулась в комнату.
Эйл как обычно остался снаружи.
Как ответственная ученица, я первым делом прочла информацию о самых влиятельных семьях Тенерры. Может, даже что-то запомнила. Не важно, все равно она мне особенно не нужна. Язык тоже не нужен, но я уделила полчаса и ему.
Все. Не могу больше.
Неприятным моментом обитания в современной квартире , а не в старинном загородном доме – единственным, пожалуй – оказалось отсутствие морозных узоров на окнах. Они здесь были какие-то «умные», могли становиться матовыми или непроницаемыми и уж точно не замерзали ни при каких морозах. Вроде бы даже обладали некой устойчивостью к магии.
А так хотелось порисовать…
Я с досадой отбросила чистый лист и проследила взглядом, как он медленно опускается на стол.
Семь дней. Потом смогу делать что хочу и когда захочу.
Прилив энтузиазма не почувствовала. Не то во мне проснулся скептицизм, который напомнил, что эти семь дней еще надо продержаться, не то… просто я поняла, что не запомнила серебристые узоры и не смогу воспроизвести.
Блин.
Обидно.
Сфотографировать бы их…
Желание формировалось и разрасталось, когда раздался стук в дверь и, естественно, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Эрихард.
Осунувшийся.
Немного растрепанный.
С порванным воротником.
- Я вернулся, - сообщил с широкой улыбкой. Во мне что-то екнуло и… пришлось сопротивляться желанию с писком броситься к нему на шею. Такое чувство, что он заметил. И решил исправить ситуацию. - Это тебе. Планшет для рисования.
Писк все же вырвался,и я прижала ладони к губам, смущенная своей непривычно бурной реакцией.
- Держи. - Продолжая самодовольно улыбаться, Эрихард сунул подарок мне в руки. – Α то ты с этими листами и карандашом как в древности застряла.
