Зверь представлял собой большой деревянный корпус, который один волшебник зачаровал в соответствии с требованиями Кхорина. Когда кто-то дотрагивался до одной из маленьких рун, вырезанных по бокам конструкции, она всплывала и поднималась над землей примерно на три фута. Затем нужно было нанести удар по руне острием копья, чтобы снова вернуть это изобретение в неодушевленное состояние.
Игра была сложной, потому что Зверь мог неожиданно прокрутиться и изменить направление движения. И если воин не был достаточно ловок, то конструкция могла нанести ему неприятный удар. Смысл в том, чтобы научить воинов атаковать большого противника, когда тот повернут спиной, а затем вырываться из зоны досягаемости, когда он поворачивается в их направлении.
Кхорин некоторое время наблюдал за боем и был рад видеть, что по крайней мере некоторые из учеников овладевали этой техникой. Затем раздался стук копыт, бьющих по земле. Он обернулся и увидел Медраша из клана Даардендриен, несущегося к нему верхом на большой черной кобыле.
Большой и мощно сложенный даже по меркам драконорожденных, Медраш имел красновато-коричневую чешую и шесть белых гвоздиков клана Даардендриен, вбитых в его левую половину лица. Он был чудаком среди своего народа, так как поклонялся одному из богов Фаэруна. Фактически, он был паладином Торма - чемпионом, чья связь с Неистовой Верностью даровала ему некоторые мистические способности.
Позади него к голубому небу, залитому клочьями белых облаков, возвышался ДжерадТимар. Это был самый странный и впечатляющий город из всех, что Кхорин видел за всю жизнь, полную странствий, потому что он был одним большим, колоссальным сооружением. Основание представляло собой огромный гранитный блок, на вершине которого стояли сотни столбов, поддерживающих усеченную пирамиду.
Пятнышки взлетали и кружили над её вершиной. Воздушная кавалерия, называемая Защитниками Копья, выполняла различные задания. Их ездовые животные были огромными летучими мышами, ведущими ночной образ жизни, но способными и к дневной службе. Увидев их, Кхорин почувствовал укол печали. Он все еще скучал по Бдительной, своему грифону, убитому топазовым драконом на пути к югу от Лутчека.
Медраш спрыгнул с кобылы.
- Как дела? - Спросил он.
Хурин махнул рукой в сторону учеников.
- Посмотри сам. Мне пришлось ударить пару из них, чтобы эта кучка восприняла меня всерьез.
Медраш улыбнулся.
- Я знаю, как хорошо ты сражаешься, но в конце концов эта уловка обернется против тебя и больно-больно укусит.
