Со скрипом оси, телега скрылась за поворотом. Раян или один из ее спутников начал насвистывать три ноты.
Сигнал? Баласар начал красться еще осторожней, чем прежде. Он заглянул в разветвленный проход, где его зрение уловило какое-то движение, а именно – мерцание крыльев под потолком. Баласар хотел посмотреть наверх, но тут резко все вокруг провалилось во тьму. В то же мгновение пол под его ногами стал неровным. Он потерял равновесие и упал на острые края чего-то. Каменные ступени?
Прежде чем он смог осмотреться и выяснить это, что-то ударило его по затылку и шее. Рука схватила его за лицо, поцарапав бровь и кожу под глазом.
Баласар упал на спину, пытаясь придавить нападавшего своим телом. Он схватил и сжал что-то, что напоминало перепонку кожаного крыла, и начал рвать его.
Что-то зашипело прямо у его уха. Внезапно его руки оказались пустыми. Атакующий просто исчез, а спина и плечи резко избавились от веса, который еще мгновение назад давил на них.
Снова шипение, затем еще одно, но уже где-то правее. Нападающий двигался. Баласар вскочил, выхватил свой палаш и нанес удар в том месте, где, как он решил, сейчас был его враг. Лезвие просвистело в воздухе.
Затем одна холодная слизистая рука схватила запястье руки с мечом и впилась когтями в кожу. Другая, состоящая из голых костей, измазанных жидкостью, схватила его за горло, и вонь гнили заполнила ноздри Баласара и заставила скрутиться его живот. Он понял, что его первый враг все это время шипел лишь для того, чтобы скрыть звук своих приближающихся союзников.
* * * * *
Чазар отпустил всех, кроме Халоньи и Джесри. Возможно, он надеялся уладить ссору между ними. В любом случае, Аоту придётся подождать беседы со своим лейтенантом.
Но ему было с кем поговорить. Когда они покинули Зеленый Зал, Никос пробормотал:
- Я стоял рядом с вами даже тогда, когда любимая жрица Чазара жаждала вашей крови.
- Я знаю, - ответил Аот. – Мы выдержали это вместе, и я буду стоять за вас так же, как вы стояли за меня.
- Думайте о том, что делаете, и убедитесь в правильности своих действий. - Никос резко кивнул, прощаясь. Сияющие самодовольством Лютен и священники Халоньи ушли в том же направлении. Вероятно, как и Никос, они направлялись к выходу из Коллегии Войны.
Все еще живя в крепости, хотя и в менее высоком положении, чем раньше, Шала Каранок, с целеустремленным взглядом и, несмотря на поздний час, пружинящей походкой, зашагала в другом направлении. Её секретарю приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отставать от неё. Аот предположил, что ей не терпелось отправиться на войну, и она собиралась немедленно начать приготовления.
