— Держи, — я протянула приготовленную гадость домовому. — Отнеси той фифе, которая сыпанула мне моли на платье вчера, — коварно усмехнулась. — Посмотрим теперь, кто будет смеяться последним.
Домовой радостно кивнул и исчез, и буквально сразу появился магический вестник.
— Всех конкурсанток просят к полудню приготовиться к прощальной церемонии отбора, которая пройдет в тронном зале, — торжественно сообщил он и растворился.
Сердце тревожно екнуло: неужели отбор закончился? Ох, ладно, чему быть, того не миновать. И я направилась в гардероб, выбирать, во что переодеться, по пути радуясь, что хотя бы той вредной девице отомстила. А когда вышла, обнаружила хмурого и молчаливого домового, сидевшего, нахохлившись, в углу. Хм. Что-то случилось? На всякий случай я снова вернулась в гардеробную и достала бутылочку с маслом из зачарованной сумки, вышла в гостиную и устроилась в кресле, решительно заявив:
— Рассказывай.
Когда мой верный слуга даже не покосился на заветную бутылочку, хотя я уже приготовилась торговаться чуть не за каждое слово, поняла, что дело плохо и пахнет бабулиной морилкой от мышей…
— Ну так это… война же ж, — выдал вдруг домовой, и я от его слов едва не уронила челюсть на колени.
— Какая еще война, откуда знаешь? — не поверила и переспросила с недоумением, подняв брови.
— Ну дак, когда моль относил, вот и услышал, — буркнул лохматик, тяжко вздохнув.
Я молча налила масла в крышку и подвинула ему — ну видно же, что у домовенка шок, пусть полечится, мне не жалко. Он залпом выпил, как коньяк, шумно выдохнул и принялся рассказывать.
— Я вот, значица, прихожу, оставляю ваш подарочек, хозяйка, а тут к этой девице папаша врывается, а он где-то у военных служит, — затараторил он, явно воспрянув духом. — И чуть не с порога начал командовать, чтоб она вот прямо сейчас все собрала и срочно уезжала в поместье к деду. Ну та, понятное дело, в рев и истерику, как же отбор, все такое, — он махнул рукой. — А папаша рыкнул так грозно и заявил, что сегодня ночью техномаги перешли северную границу, и чтобы она закрыла рот и немедленно собиралась.
Внутри все похолодело: у меня же там братья. Но времени связываться с бабушкой и узнавать, как дела, не осталось: уже надо было идти… Я налила еще масла домовенку и искренне произнесла:
— Спасибо, родной мой, отдыхай.
Сама же оглядела себя, мысленно махнула рукой, оставшись в довольно простом, повседневном платье — не до нарядов сейчас, — и поспешила в тронный зал. Конечно, все конкурсантки уже были там, разодетые, слегка встревоженные и взволнованные. При моем появлении сразу зашептались, одаривая выразительными взглядами, но мне было все равно, что они там себе обсуждают. Естественно, набился полный зал придворных, а в конце рядом с троном стояло еще одно кресло, поменьше. Интересно, для кого?..
