Плавать Катю научила мама, и почти всем вещам в жизни – тоже. Наверное, мама бывала в этих краях, раз отсюда ей приходили те письма. Может, так же, как и Катерина, приходила на пляж, сидела, смотрела на волны и чаек, потом шла в воду и гонялась за морем. Катерина беззвучно заплакала. Она плыла, слезы катились по лицу, смешиваясь с соленой водой моря, слепили блики на воде, было прохладно и свободно, и только сейчас и здесь Катерина почувствовала, как понемногу уходит боль.
Она сто раз читала об этом в книжках: дескать, ты плачешь-плачешь, и не помогает, но стоит однажды разрыдаться в правильном месте в нужное время, и боль сжалится и отпустит тебя. Катерина перевернулась на спину, глядя в небо сквозь намокшие ресницы. Море ласково покачивало ее, словно утешая. Что ты, говорило ей море, не огорчайся. Я с тобою впервые, но я тут столько лет, что знаю людей гораздо лучше, чем они сами знают себя. Я помогу тебе. Тут только ты и я, и еще небо и солнце, и лес на берегу, и мы все вместе тебе поможем. Понимаешь, нет ничего неизменного; я само в следующий миг не такое, как было. Может, однажды я пересохну, по-вашему – умру. Но сейчас я есть, и я качаю тебя, как твоя мама, и я точно знаю, что ничего не уходит бесследно. Я возвращаюсь ручьями и янтарем, люди возвращаются воспоминаниями и делами. Просто живи, Катерина Туманова, просто живи, в этом весь смысл, и знай вот что еще: в отличие от многих своих сородичей, ты точно можешь сказать, что мама тебя любила. Разве хотя бы этого тебе не достаточно для счастья? Разве твоя жизнь не станет не только памятью ей, но и твоей собственной, наилучшей, какая только может быть? Поплачь сейчас, но такой сильной боли уже не будет. Просто живи, будь собой, и это окажется счастьем для всех.
И мама с тобой, ты это знаешь.
Никто не мешал Катерине, и она плавала долго-долго, пока слезы не иссякли и не стало холодно. Все-таки не слишком теплая вода, градусов двадцать, наверное. Катерина выбралась на берег, преодолев долгую дорогу по мелководью, и нашла свои вещи в целости и сохранности. Внутри было очень хорошо, как бывает после долгих слез, и Катерина улыбалась.
Потом она валялась на солнышке, читала книжку, сбегала еще искупаться пару раз и совсем позабыла о времени. Когда затрезвонил телефон, Катерина почти уснула, замотав голову платком.
Звонил Серебряков.
– Надеюсь, ты там не подпеклась со всех сторон? – осведомился он. – Или не ездила на море?
