. Иначе говоря, смех выражает радость понимания.
Действительно, именно игра с пониманием – остранение, столкновение смыслов и значений, «знания до» и «знания после» – вызывает и стимулирует смех. Смех, юмор, ирония меняют и создают новые контексты осмысления и понимания – привычное предстает в необычном, новом свете, существенное оказывается несущественным, а незначительное – существенным и решающим. Способность видеть смешное в привычном, чувство юмора и остроумие – обычно верное свидетельство глубокого понимания ситуации. Чувство юмора у менеджеров ценится столь высоко, что ему даже специально учат, именно потому, что руководитель предстает в глазах подчиненных как человек с более широким и высоким горизонтом понимания, держащим ситуацию под контролем, обязанным это делать «по роду службы». Он просто обязан демонстрировать и реализовывать понимание того, что вызывает затруднения и недоразумения у подчиненных.
Особый интерес представляет роль смешного в творческом осмыслении действительности, в творческой деятельности – политической, художественной, научной. Хорошо известна склонность к юмору творческих личностей – А. С. Пушкина, Моцарта, Ленина… Современные исследования по логике и методологии науки показывают, что смех и чувство юмора – необходимый компонент научной деятельности, определяющий постоянный настрой, готовность сознания к новому, непредвзятому взгляду на вещи[41].
Но каков характер этого нового понимания. Каковы характер и содержание «избыточной информации» и какова ее ценностная окраска?
Издавна замечено, что смешны не всякие отклонения от нормы, а только выглядящие мелкими, несерьезными. Крупные недостатки и пороки – удел не комедии, а зачастую – трагедии. Почему? По меткому замечанию В. Б. Шкловского в том же интервью, «смешное – это то, что происходит с человеком, а он не понимает». Эту же мысль проводил еще Гегель, согласно которому главнейшее свойство комического персонажа – его несокрушимое доверие к самому себе. Иначе говоря, смешное – это не просто радость понимания, а радость понимания непонимания, обнаружения чьей-то (возможно – собственной) несостоятельности, ее посрамление.
Эта сторона нормативно-ценностной природы смешного объясняет его роль в некоторых философских учениях Востока, например, в даосизме и чань(дзен) – буддизме, которым свойственно стремление ничего не принимать всерьез. В его основе стремление каждое мгновение становиться таким, каким еще не бывало
