. Именно это обстоятельство обусловливает относительность и конкретность смешного. Там, где смеется один, другому может быть не до смеха. Смех угнетателя и насильника зачастую связан с трагедией его жертвы. То, что смешно для компании хулиганствующих подростков, отнюдь не смешно для окружающих. Шутки немцев, с точки зрения француза или англичанина, грубы и тяжелы, тогда как шутки последних для немцев недостаточно «крепки». Каждый народ, каждая эпоха, каждая социальная группа обладают своим чувством юмора, иногда непонятного для других эпох, народов и групп.
Поле возможного смешного очерчивает именно нормативно-ценностное «мы», относящееся к определенной социальной общности – от конкретной семьи и компании друзей до класса и этноса: «одни ровные смеются между собой»[33]. Важно подчеркнуть не просто должный характер ценностного норматива, но именно то, что он принят личностью, выступает как форма ее интереса, не только как должное, но именно как желаемое должное. Питательная среда смеха та же, что и самозванства – сопричастность и самоотдача личности конкретному нормативно-ценностному синтезу, энергия заблуждения онтологического импульса «Да будет!».
Однако просто наличия инстинкта должного для возникновения смеха недостаточно. Необходимо также наличие отклонения от должного в действительности, несоответствие ему, нарушение сопричастного синтеза, нарушение гармонии и комфорта души. Противоречие должного и конкретной ситуации, несоответствующей ему, – основная почва, центральный нерв смешного. Совершенство и гармония смеха не вызывают. Так не вызывают смеха уподобления представителям животного мира, которым в культуре традиционно не приписываются отрицательные качества: лебедю, льву, орлу, соколу, соловью… Смех вызывает несовершенство, дисгармония, отклонение от нормы.
Комичны не только недостатки в смысле отрицательных черт характеров, но и положительные качества, если они слабы или недостаточны. Так, вызывают смех необоснованное благодушие, поверхностный, несостоятельный оптимизм. Любое осмеиваемое качество, в том числе и физическое, сводимо в конечном счете к недостаткам или слабостям духовного порядка, связанным с эмоциями, моральными состояниями, волей, интеллектом. «Недостатки физического порядка при этом рассматриваются либо как сигнал, знак внутренних недостатков, либо как нарушение тех закономерностей в пропорциях, которые ощущаются нами как целесообразные, с точки зрения законов человеческой природы»
