— Ах, я уже забегалась с этими пирогами, входи конечно, песик, — она обернулась и протянула мне маленький пирог, который я моментально проглотила за один раз. Приятную тяжесть, которую я ощутила в тот момент, я запомнила навсегда. Тогда это для меня означало началом новой жизни. Новой сытой жизни.
Уже через несколько часов я лежала тут же, на кухне, чувствуя как по животу проходят пироги, которыми я объелась. Мне тогда казалось, что я никогда раньше так сытно не питалась. А та женщина — уже пожилая женщина без детей — мирно беседовала о чем-то своем, хотя я давно потеряла смысл того, что она говорила. Хотя не буду скрывать, я бы осталась в этом доме надолго. Все так же лежала на теплой кухне, чувствуя себя на своем месте, слушая бесконечный разговор бабушки, зная, что в будущем меня не ждет голод, ведь вот, вот она миска, заполненная едой, о которой я мечтала всю жизнь.
Остальное время прошло практически незаметно. На следующий день приехал её опекун, который сводил меня к ветеринару. Несколько дней я все еще дома находилась на карантине, поедая свою домашнюю еду, с заботой приготовленную специально для меня. Именно здесь я в первый раз попробовала мясо, содержавшее в себе чисто мясо, а не мясо на костях или обрезки кожи. Именно здесь я почувствовала заботу, ощутила как важна этой женщине, хотя больше, скорее, доставляла ей хлопот. Дом я не охраняла, как делал это прошлый пес, а, тем более, оказалась самкой. Но женщина меня полюбила.
Мы вставали утром, она медленно одевалась и мы также мирно шли в магазин. Он был не так далеко от дома, но эти 10 минут, за которые можно было дойти до магазина шагами этой маленькой женщины не отвлекаясь, мы растягивали до получаса или даже большего количества. Во время этих прогулок, я никогда не уходила далеко, хотя первое время, она держала меня на поводке, что не нравилось нам обоим, потому что я тянула в свою сторону, а она хотела, что бы я слушалась и шла прямо. В самом начале таких прогулок я даже, порой, раздражалась, что мне приходилось много стоять на одном месте, пока она оглядывалась по сторонам или беседовала со своими подругами, иногда встречающимися нам по дороге. Позже она отпустила меня, но тогда я не подвела её. Находилась рядом, но всегда знала, что могу отойти ровно до того момента, пока она меня видит. Женщина звала меня Элькой, и, впоследствии, это имя закрепилось за мной. Я стала сама так себя называть. Эля… Звучит звонко и красиво. Как раз для меня.
