Размышления Снупи прервали скромным поскуливанием Крап и Тузик, стоявшие около калитки и звавшие таким образом товарища. Снупи завилял хвостом и подбежал к друзьям. Тузик начал осторожно:
— Снупи, мы давно тебя знаем, уважаем и …. любим, — он потупил беспородную морду, но, не привыкший прерывать начатое, продолжил: — Мы понимаем, Снупи, что существует какая-то неведомая сила, ведущая тебя по жизни к неизвестной нам цели! Ты натура сложная!
— Ты чего это, Тузик? Я же обещал, что догоню вас по дороге? Зашёл вот просто посмотреть, как живёт моя новая знакомая, интересно стало.
— Не перебивай, Снупи, я и сам собьюсь. В общем, мы с Крапом решили, что тебе лучше остаться здесь!
— Ну, спасибо! Они решили! А у меня вы спросили, или просто хотите избавиться от моего общества?
— Да ты что, старик, — хотел было вставить свою фразу Крап, но Тузик, сделав ему знак, продолжил:
— Снупи, мы были бы счастливы пробродить с тобою до конца дней. А сейчас хотим помочь тебе сделать правильный выбор. Бродячая жизнь много дала тебе, но сейчас ты должен уйти из стаи и следовать своим путем. Куда ведёт этот путь, я не знаю. Драному уху я всё объясню, он не будет в претензии.
Закончив речь, Тузик виновато посмотрел на Снупи и добавил:
— Не мастак я речи говорить.
Крап слушал, подняв одно ухо и склонив голову на бок. Снупи чуть было не прослезился, никто не говорил ему раньше таких слов. Не сделал он этого только потому, что собаки не умеют плакать. Он был бесконечно благодарен своим друзьям, они сказали ему то, в чём он боялся себе признаться.
Они попрощались, и Снупи долго ещё смотрел вслед удаляющимся бродягам. Их облаивали деревенские собаки, но бродяги не обращали внимания и бежали себе, бежали… Бежали к своей переменчивой и нестабильной жизни, не знающие, что их ждёт завтра, но не озлобившиеся, способные понимать и прощать.
Таким образом, Снупи снова повезло! Ваня в нём души не чаял. Быстрые глазки тоже. Егерь брал в лес на охоту и Снупи, оправдывая своё предназначение, усердно гонял ему зайцев. И даже несколько туповатые, а потому гордые гончии признавали его и разговаривали с ним как с равным. У Снупи появилась своя миска, место на коврике у порога (на кровать его как в стародавние времена не пускали, да он и не хотел, отвык), регулярная сытная еда и возможность вдоволь слушать звуки охотничьего рожка.
Прошло ещё три года. Снупи исполнилось девять лет. И хоть был он молод душой, мысли о старости всё чаще и чаще тревожили его. Снупи вдруг очень захотелось увидеть старого хозяина, Тузика и Крапа. Внутренний голос, как ни странно, молчал, и пришлось самому принимать решение. И в одно прекрасное утро он, попрощавшись с подругой, через случайно оставленную открытой калитку, по-английски покинул дом егеря и взял курс на город. Быстрые глазки поняла Снупи и не обиделась. Вообще, ему везло с товарищами.
