Анри принял из рук старого актера вещицу и мельком взглянул на ее. Это был кулон с нежно-фиолетовым камнем. Прекрасная безделушка. Юноша понимал, что если бы она хоть чего-то стоила, она бы не лежала в шкатулке. Ее давно бы прожили и проели.
– Спасибо, дорогие мои! – воскликнул юноша. – Я обязательно вернусь к вам! Прощайте!
Затем он запрыгнул на запятки кареты, и она с мелодичным пощелкиванием покатила прочь.
Карменсита рыдала, уткнувшись в широкую грудь Альфонсо:
– Это он из-за меня! Мне назло!
– Ну что ты, девочка! – успокаивал ее старик. – Просто в каждой жизни бывает момент, когда приходится все начинать сначала. Наш Анри молод, пусть он все испытает сам. Может, это придаст ему мудрости. А мудрость – ох как необходима актеру!
– Да вы хоть знаете, на какую службу он пошел? – Вдруг спросила девушка.
– Ну? – выразил интерес Дени.
– Шутом! – выпалила Карменсита, и сама же испугалась собственного голоса.
– Шутом? – переспросил Альфонсо.
Эта весть прямо-таки подкосила его. Он присел и, уставившись в одну точку, каким-то чужим голосом сказал:
– Надо его вернуть. Не годится актеру…
– А как ты его вернешь? – со слезами воскликнула девушка. – Я же не знаю имени этого проклятого герцога!
– Но там, кажется, над дверью был какой-то герб?
– Если бы я знала, что так получится, я непременно бы разглядела и запомнила его.
– Его надо вернуть, – еще тише пробормотал Альфонсо.
– Я его верну! – воскликнул Дени.
Он тут же распряг лошадей и поскакал в том направлении, куда уехала черная карета. Одна лошадь была под седлом, другая бежала рядом.
– Не волнуйся, милый Альфонсо! – успокаивала старика Карменсита. – Все будет хорошо, вот увидишь!
– Дай Бог!
– Ведь так не бывает – было хорошо и вдруг сразу стало плохо!
– Да, ты права, моя дорогая, так не бывает… Так не должно быть… – ответил бесцветный голос Альфонсо.
Его неподвижные глаза смотрели вслед удаляющемуся Дени.
Слуга отворил дверь и жестом пригласил Анри войти.
Они очутились в небольшой комнате, плохо освещенной слабым потоком солнечных лучей, пробивающихся через маленькое окошко. С противоположной стороны находилась еще одна дверь.
– Наружная, – объяснил слуга.
Комната была обставлена более чем скромно: стол, скамья, маленькая кровать, – и более всего напоминала собачью конуру. Низкий потолок нависал над головой, и Анри, подняв руку, легко дотянулся до него.
– Это и есть моя комната? – осведомился молодой человек.
– Да, – коротко ответил слуга и вышел.
