Рукопашный бой вот в такой лёгкой, тренировочной форме всегда мне нравился, и — да, это служило ещё одним предметом шуточек на тему пацифизма. Но для меня это был в первую очередь спорт и разминка, близкая скорее к танцу, чем к сражению. А тут еще и партнёр неприлично хорош, как отказаться!
И то ли я слишком увлеклась, то ли Нир непозволительно расслабился, но в какой-то момент я умудрилась удачно уронить харра. Правда, торжествовала недолго: лёгкая подсечка, и мир кувыркнулся, а я с размаху шмякнулась о землю рядом с рыжим. И почти сразу оказалась надёжно прижата к земле и зафиксирована этим же самым харром в весьма провокационной и даже почти интимной позе — c заведёнными за голову руками и крепким мужским бедром между моих ног.
А в следующее мгновение меня с головой захлестнула бесконтрольная, дикая паника.
От ужаса затрясло, я закричала и забилась, пытаясь освободиться. Когда Нидар, явно не ожидавший такого поведения, в растерянности отпрянул и откатился в сторону, я вскочила и, ничего не видя из-за застилающих глаза слёз, попыталась спастись бегством.
Опасности леса в этот момент не волновали, главная угроза исходила от мужчины.
— Мара, стой!
Но я на оклик даже не оглянулась.
Харр быстро сориентировался. Догнал меня на краю поляны, крепко обхватил поперёк туловища поверх рук, поднял. Я продолжила орать и биться, попросту не слыша уговоров и задыхаясь от ужаса.
А потом воздуха перестало хватать уже по объективной причине: проводник со мной в охапке прыгнул в воду. Но нахлебаться я не успела, уже через пару мгновений голова оказалась на поверхности. Я судорожно задышала, по — рыбьи открывая рот, и Нир ослабил хватку, давая свободу.
Это был бы подходящий момент, чтобы предпринять новую попытку к бегству, но паника схлынула. Вернее, инстинктивный страх сменил направление: пугал уже не харр, а потеря опоры и полная дезориентация в пространстве. Я развернулась и крепко вцепилась в жилетку мужчины, даже обвила его ногами за талию. Зажмурилась, уткнулась лицом в плечо.
Осторожно придерживая меня под бёдра, Нидар вышел на берег. Сел, одной рукой обнял, а второй начал ласково гладить по голове, и не думая отцеплять от себя. И это замечательно, потому у меня пока не было ни сил, ни желания существовать отдельно. Большой, горячий, надёжный харр, который совсем недавно и поверг меня в панику, сейчас вдруг стал единственным ориентиром в пространстве и якорем. Казалось, если разжать руки, то с головой захлестнёт что-то неопределённое, но совершенно точно — чудовищное. Меня била крупная дрожь, в руках и ногах собиралась вязкая слабость, а в голове не нашлось ни одной внятной мысли, только какая-то мутная гелевая субстанция.
