Обо всем этом начальнику особого отдела доложили, не успела еще машина скрыться из виду. Удалось выяснить и фамилию старикашки. Это и впрямь был генерал, числившийся ныне военспецом и ведавший воздушной обороной Петрограда. «Ну погоди, господин военспец, мы тебя на чистую воду выведем», — думал Егоров, разъяренный слишком уж наглыми действиями заговорщиков.
Криночкина и Саши Васильева в то утро уже не было в городе. Ночью они ушли к Федору Васильевичу, обосновавшемуся в заброшенной лесной сторожке верстах в десяти от Ораниенбаума. И хлопот у них хватило на весь день.
Совсем это не легко и не просто — из крохотной избушки соорудить хоть какое-то подобие штаба. Пришлось раздобыть в соседнем имении поясной портрет бывшего государя императора Николая Романова, водрузив его на закопченную стенку. Понавесили погуще разных проводов, на стол поставили полевой телефон. Помимо того, нужно было присматривать за тропкой, ведущей к сторожке, а то еще, не дай бог, увидит кто-нибудь «белогвардейцев», и вся секретность операции моментально раскроется.
Самое трудное началось с наступлением темноты, когда отправились они встречать курьера. Ночь, к счастью, выдалась сухая, без дождя. Изредка из-за туч появлялась луна, скупо освещая мохнатые придорожные ели.
Ждали они недолго. Часов около десяти вечера из темноты показались две неясные фигуры. Впереди — это они сразу определили — шагал военмор Солоницин.
— Стой! — грозно окликнул Саша Васильев и, как наставлял их Федор Васильевич, щелкнул затвором берданки. — Кто идет?
— Православные мы, истинно православные! — тихо произнес в ответ Солоницин.
Это был пароль, все было правильно.
— Аминь! — по-условленному отозвался Саша Васильев.
И тут началась комедия.
— Господи, неужто проклятущая Совдепия позади! — не то всхлипнул, не то рассмеялся курьер, высунувшись из-за спины своего проводника. — Миленькие вы мои, до чего же я счастлив! Дайте хоть обниму вас на радостях, золотые вы мои, ненаглядные!
— Тихо! — цыкнул на него Саша Васильев, и Криночкин с тревогой почувствовал, что товарищ его готов закипеть. — Оружие при себе имеете? Попрошу сдать!
Дальше они тронулись гуськом. Наган, взятый у курьера, Саша Васильев засунул за ремень. Замыкающим шагал Криночкин.
В лесном «штабе» комедия продолжалась полным ходом. От новенького ли мундира Федора Васильевича или от царского портрета, едва различимого при тусклом свете керосиновой лампы, но курьер и вовсе ошалел. Скинул шапку, принялся размашисто креститься, а потом вдруг вытащил из-за пазухи дольчатую английскую гранату с вставленным запалом.
