— А вы подумайте, — спокойно говорит он. — Хорошенько вспомните всё, что касается Петра Антоновича. Поймите, нам крайне необходим Егоров, чтобы выйти на его контакт с врагом. И если судьба Громова вам действительно небезразлична, советую, как следует пошевелить извилинами.
Лихов кивает и выходит за дверь. Папа вздыхает и откидывается на спинку кресла. К кофе полковник так и не притронулся.
— Почему он акцентировал это: «именно у вас»? — Зина выпускает струю дыма. — Что ты ещё скрываешь, мышка-норушка? Как я посмотрю, секретов у тебя побольше, чем у бродячего кота блох.
— Мы были любовниками, — Настя кажется, но голос ей дрожит. — У Егорова есть такое правило: когда он намечает человека в разработку, почти всегда для получения информации сближается с ним. Учитывая внешность Петра Антоновича и его харизму — это не составляет особого труда.
— Сближается? — интересуется Папа. В его голосе звенит металл. Зина почему-то смотрит на меня.
— Да, в сексуальном плане. Пётр Антонович считает, что это максимально плотный контакт.
— Тот ещё извращенец, — бормочет Зина. — А с мужиками он как, тоже, того?
— Обычно у мужчин, пущенных в разработку есть женщина, — кажется, Михальчук вот-вот сорвётся и закричит. Или это крик только в моей голове? Становится отчего-то жутко и пусто. — Егоров действует через них.
— Закроем тему? — Зина косится на Папу и бледнеет.
— Погоди, — собственный голос кажется чужим и незнакомым. — В этот раз…
— В этот раз всё было по-другому, — Фёдор неожиданно вскакивает и нависает над Настей. — По-другому, ясно?
Михальчук молчит и смотрит в пол. А я падаю, проваливаюсь через перекрытия этажей, лечу вниз, в бездонную тьму. Какие-то голоса пытаются пробиться ко мне, кто-то хлещет меня по щекам, но я ничего не вижу, кроме абсолютного мрака.
Внезапно темнота обретает форму лица. Знакомое лицо. Незнакомка из моих кошмаров. Она улыбается.
— Ну и за кого ты здесь собираешься сражаться? — спрашивает она и распадается на сгустки мрака.
Понимаю, что лежу на полу. Силы стремительно покидают тело, словно я — проколотая надувная игрушка. Кто-то кричит, вроде бы женщина.
Всё. Тьма.
Глава 4
Спортзал. Бессмысленные разговоры
Жилы на шее Хоменко выступают так, словно это он, а не я поднимает тяжеленую штангу. Впрочем, судя по полубезумному взгляду Егора, сейчас он находится в шаге от того, чтобы отобрать у меня железяку и самостоятельно толкать её к голубому потолку. Ну, чтобы проверить, способен ли он на это вообще.
