Вообще-то с его утверждением можно и поспорить, но я этого не делаю. Антон, может быть, и «разводил» всё, что только можно. Но его папаша — владелец сети ломбардов и микрокредитных организаций. У Антона уже на первом курсе учёбы было готово тёплое местечко. Михаил Фадеев, отец Антона, натаскивал своего сына в бизнесе. Так что Антону учёба была почти не нужна, лишь бы «корочка» была, как и у его отца.
Но мне учёба нужна. На этом настаивал и отец, и его новая жена. У отца только недавно всё пошло в гору. Он приподнялся над средней прослойкой и, как никогда раньше, бдит за репутацией всех домочадцев. Маруську, мою младшую сестрёнку, так вообще муштруют, гоняя по элитным школам и дорогущим репетиторам. Готовят двенадцатилетнюю девчонку к поступлению в МГИМО…
— Кисонька, о чём задумалась? — возвращает меня в реальность голос Антона. — Рванём отдохнуть?
— Далеко? Ты же знаешь, что далеко меня не отпустят родители: добрая мамочка и строгий папочка.
— Знаю-знаю, — отмахивается Антон. — Нет, недалеко! Здесь, за городом. У меня друг приезжает из-за границы. Его долго не было.
— Друг? Который?
У Антона куча просто знакомых, но каждого второго он называет своим другом. Так что никогда не угадаешь, кого Антон имеет в виду.
— Ты его точно знаешь, кисонька, — беспечно улыбается Антон. — Май.
— Май? — переспрашиваю я.
Я знаю всего одного человека с нелепым именем Май. Май Озёрский. Антон смеётся.
— Ты как будто лимон откусила.
— Скорее, лайм. Недозрелый… — говорю я, чувствуя, как внутри начинает кипеть недовольство.
При одном только воспоминании о льдисто-голубых глазах Мая и светлой небрежной шевелюре у меня учащается пульс, а в крови начинает бурлить адреналин. Мне вдруг захотелось что-нибудь сломать, желательно об голову Мая.
— Ты же знаешь, что я не переношу Мая Озёрского, — говорю я капризным голосом.
— Да ладно, кисонька. Прекрати дуться на него из-за такой ерунды. Это был просто розыгрыш!..
— Это было унизительно! — возмущаюсь я, отходя от Антона.
Скрещиваю руки под грудью, оглядывая коренастую широкоплечую фигуру парня. Взгляд задерживается на коротком ежике темных волос, скользит ниже к широкому волевому подбородку и упрямым губам, расплывающимся в улыбке.
— Прекрати дуться, милашка. Май не хотел тебя обидеть. Это был его типичный розыгрыш для всех новых гостей. Без исключения.
Не могу долго злиться на Антона. Почему-то при виде на него хочется заниматься чем угодно, но только не дуться. Широкое лицо с простодушной улыбкой располагает к себе. Но Май меня бесит. Конкретно бесит. До трясущихся коленок и дрожащих рук бесит.
