Анжела
Сон прерывается звуком приглушённого мужского голоса. Я сажусь на кровати, видя тёмный силуэт на фоне окна. Рустам разговаривает с кем-то вполголоса.
— Хорошо. Жду… — и откладывает телефон в сторону. — Ты проснулась? Вовремя.
— Что случилось?
Рустам быстрым шагом выходит из своей спальни и возвращается через минуту с моей одеждой.
— Тебе нужно одеться и спуститься. Посидеть немного в укромном месте, пока я решаю одну проблемку.
Сердце сжимается от тревоги. Рустам одевается со скоростью молнии.
Его движения резкие, быстрые и сильно резонируют с небрежным тоном, которым были произнесены слова о "проблемках".
Проблемки… Зачем он так сказал?
Чтобы не тревожить меня напрасно.
— Оденься, Ангелочек. Прошу тебя. Это необходимо…
Рустам натягивает рубашку, быстро застёгивая её и подкатывая рукава вверх. Он вообще не вылезает из костюмов, они смотрятся на нём как вторая кожа.
Я разгоняю движениями сон, который нехотя покидает тело. Сегодня первая ночь за последние три недели, когда я спала крепким, хорошим сном, чувствуя, что отдыхаю.
— Поторопись, милая.
Рустам ныряет рукой под подушку и достаёт пистолет, пряча сзади за ремень брюк. Я в этот момент путаюсь в рукавах просторной блузы и застываю.
— Чёрт. Давно ты спишь с пистолетом под подушкой?
Он готов отбивать от всех врагов даже во сне, и от этого перехватывает горло.
Темнота и редкий рассеянный свет, падающий из окна, придают Рустаму загадочный вид рокового мужчины. О такого можно не только обжечься, но сломать свою жизнь на тысячи мелких осколков.
— Готова? Давай помогу.
Рустам быстро застёгивает оставшиеся пуговицы и целует меня в лоб.
— Не трясись от страха. Всё будет хорошо.
— Дом охраняется?
— Я не тащил с собой целую свиту, — отвечает с лёгкой усмешкой. — Но тебе не о чем переживать.
Господи… Как это не о чем переживать?
Возможно, папа отправил за нами по следу одного или нескольких дуболомов из числа своих людей. Я знаю отца совсем немного, но уверена, что он подумал о численном перевесе.
Но Рустам отшучивается, ведя меня вниз по лестнице.
Он всегда отшучивается и прячется за броню, вросшую в него намертво.
— Я могу тебе сейчас помочь?
— Конечно, — отпирает дверь в самом конце тупикового коридора на первом этаже. — Ты спустишься, запрёшься и будешь сидеть, как мышка. Пока я к тебе не приду. Хорошо?
