Одинаково легко Анна смеялась над сальными шутками парней из доставки, на грубоватые намеки она могла с улыбкой завернуть им нецензурную шутку и поддержать разговор о футболе; пожилым кумушкам, выдающим фразы витиеватыми пассажами пятидесятилетней давности, могла процитировать Теннисона и поинтересоваться их мнением о последней воскресной проповеди.
Конечно, на первый взгляд это походило на одну из граней лицемерия и непостоянства, но переходы в поведении и общении Анны были настолько размыты, что самым странным образом вылеплялся на удивление гармоничный, сложный характер и незаурядная личность. Многие называли ее чудачкой или не от мира сего, но не на одно мгновение ни у кого не возникло подозрения в ее неискренности и притворстве ради выгоды.
Анна же в свою очередь выделила в себе слабые стороны, к которым, к сожалению относились – любовь к сладкому, комфорту или даже если угодно к роскоши и красивым людям. В этом проявлялась горькая ирония – тихо ненавидя людей, идущих на поводу у внешности, Анна не могла отрицать власть и магнетизм физической красоты. Для себя же она решила, что если уж природа не наградила ее естественной красотой, она сделает все от нее зависящее, чтобы не вызывать отвращение к ее внешности у окружающих. Неаккуратность и неопрятность отныне если и имели место быть, то только в полном одиночестве, ночью, с наглухо зашторенными окнами.
Спортзал, губительные для гордости уроки у визажиста и, как говорил Серж, вуа ля!
После первой самостоятельной работы над своим лицом, применив новые знания Анна решила и испытать на собственных работниках и заявилась в обтягивающих темных джинсах и яркой щегольской зеленой майке «через одно плечо». Мимо вытянутых лиц персонала и Кейт Анна прошагала на кухню и уже скрывшись за дверью поняла, что все таки это сродни наркотику – человеческое восхищение.
На кухне она, как бы между прочим поприветствовала Сержа, который обычно на всякие там «здрасте, досвидания» даже не реагировал, но Анне всегда делал исключение. К компании загубленных и щедро облитых слезами блинов четырехлетней давности, лихо присоединилась нежнейшая вырезка ягнятины, которая полетела на пол, едва Серж поднял на Анну глаза.
- Ты не такая,..... как всегда, - Серж нахмурился, но глаза странно заблестели.- Тебе идет…
В комплиментах, для Сержа — это было, как покорение Эвереста.
Он помолчал, отвернулся и принялся собирать с пола мясо. Принципы и кодекс чести не позволяли дальше с ним работать, мясо отправилось в специальный контейнер, который ежедневно забирали из приюта для бездомных животных. Затем сокрушенным голосом буркнул:
