Серж еще на середине той тирады уставился на нее своими невероятными карими глазами, словно палеонтолог на живого динозавра и как бычок на невидимой веревочке неровной походкой поплелся за самой невероятной девушкой, которую когда-либо встречал.
Он чувствовал себя чужим в этом мире, ведь пьяная толпа вокруг не замечала испорченного деликатеса, который какой-то бездарь превратил в несъедобное варево с блинами, а он жизнь отдал бы за то чтобы работать с таким чудом природы, как трюфель.
Именно тогда Анна поняла, что встретила чистого энтузиаста, не отравленного цинизмом и алчностью. Серж метался без работы в Лондоне два года, перебиваясь мелкими подработками. Везде и всюду едва разнюхав его кулинарные таланты, шеф-повара спешили его выдворить, чуя угрозу своему пребыванию в сем звании. Разбитый, разочарованный, красивый и крайне необщительный Серж вернулся к родителям. Тут то и случился Новый год и новогодняя вечеринка. Случилась и Анна со своим «Бруно». Как потом выяснилось, Серж выдал ей пятилетнюю норму общения. Прорывы случались именно тогда, когда он напивался в дребезги, а то было редкостью. Но было!
В баре гольф-клуба они и встретили новый 2005 год с девятым по счету клубничным дайкири. Анна обнималась с барменом, Сержем, Кейт, парнем Кейт после всеобщего подсчета двенадцати ударов часов, а в кармане ее брюк уже лежал клочок бумаги, на котором был аккуратно записан номер телефона Сержа Ватисьера, ее будущего шеф-повара.
Через неделю переговоров, хотя трудно назвать переговорами то, что один человек говорит, а другой с серьезным выражением лица кивает головой утвердительно или справа-налево при несогласии, Серж был посвящен в звание шеф-повара. Всего то неделя монологов Анны об условиях работы и оплаты. Когда же все формальности были утрясены, Серж ворвался на кухню «Бруно», в первый же день доведя весь немногочисленный персонал до истерики своими молниеносными движениями и переворачиванием всего подряд вверх дном, подготовил для себя кухню и настроил людей и технику подобно дирижеру перед выступлением на свой лад.
Он никогда не кричал. Из кухни доносилось только тихое рявканье.
- Щепотка соли!
- Еще!
- Выпарить еще 2 минуты.
- Ручной горелкой довести.
- Сливки не те! Если через минуту не будут доставлены артишоки – всех поставщиков под нож! Подадим на ужин с фенхелем в одном месте!
Серж, в скором времени стал всеобщим любимцем. Анна не расспрашивала больше о его прошлой жизни и мало интересовалась настоящей, специально окутывая личность Сержа флером таинственности, отрешенности от сего мира, а потому невероятной привлекательности для противоположного пола. Никто ничего не знал о его личной жизни. Женщины по-старше домогались его, подстерегая около служебной двери, когда он уходил из ресторана ночью, девушки помоложе огромными чаевыми подкупая официантку, передавали ему любовные записки со своими номерами телефонов. Он не отвечал никому, но каждый вечер два раза выходил в зал, учтиво подходил к нескольким посетителям, интересовался мнением о блюдах двумя единственными словами: «Как Вам?», сопровождая их пронзительным взглядом. Он говорил: «Рад», кивком головы прощался и удалялся на кухню. Потом гибко огибая столики клиентов, рассыпавшихся в повалах и благодарностях, ретировался в свое кастрюлечное царство. Даже Кейт недоумевала по поводу нерасторопности Анны в отношении Сержа. Однажды посреди бела дня с загадочным выражением лица подруга присела за барную стойку, Анна возилась с кофе и ляпнула:
