— Лайфорд. Но даже не думай так меня называть, — грозно заявил он, ткнув в меня пальцем. — Здесь я Миша.
Я засмеялась от абсурдности его логики, ведь созвучности в именах совершенно не было. А еще радость накатила оттого, что теперь и я могла назвать свое имя.
— Рин, — произнесла гордо. — Я вспомнила только что.
Теперь его брови от удивления поползли вверх, и он закивал.
— Видишь! Я же говорил, что память вернется. Теперь мы точно знакомы. Так ты собираешься возвращать свою задницу в дом или останешься здесь со своей подружкой?
Я оторвалась от березы и засмеялась на этот раз от ветра, который так усердно дул мне в спину, буквально толкая к психу. Это был нездоровый смех, и я не могла его контролировать.
— Все еще ненавижу тебя. Может быть, даже сильнее, — объявила, проходя мимо и проигнорировав его руку. Вот, кстати, зря. Всего один шаг, и моя нога потеряла опору. Второй раунд увеселительного кувыркания со склона начался.
— Бляяяяя! — раздалось сокрушенное, и я была полностью солидарная, пока глотала снег, катилась, чертыхалась, билась о что-то многострадальной головой и… В какой-то момент все прекратилось, а мне ко всему прочему стало трудно дышать от тяжести свалившегося тела.
— Каждый раз, когда ты так говоришь, — вызов для меня. Ты ведь понимаешь это, правда? — Спросил Лайфорд. Лайф — так лучше. Как напоминание, что он в отличие от меня хозяин своей жизни. Он слез, как только убедился, что я в достаточной мере зла. На этот раз, когда он подал руку, мне пришлось засунуть свою гордость-тупость подальше и принять помощь.
— Когда вспомнишь что-то еще, мы вернемся к разговору о поисках твоего дома. А сейчас, угадай что?
— Даже боюсь думать, — заворчала я и начала отряхиваться. Радовало, что брелок остался в руке, не выронила.
— Мне опять придется отогреть тебя по полной, — воодушевленно ответил Лайф и бесцеремонно погрузил меня себе на плечо.
Он становится предсказуемым.
Хотя, если уж совсем быть честной с собой, при слове «греться» в моей голове всплывал только один четкий и устойчивый образ. Баня, жара, я, он, капельки пота по его твердым кубикам, тяжелое дыхание, запах дубовых листьев и его кожи… Бьющий в голову и пробуждающий какие-то животные инстинкты во мне. Это. Ведь. Ненормально! Что я так возбуждаюсь от одной только мысли о нас. И столько неадекватно реагирую на какого-то больного на голову канадца.
Он внес меня дом, и как только поставил на ноги, начал раздевать. Но парня ждал облом в любом случае.
