— Затянули, асман, очень сильно затянули, — покачивает светлой головой.
— Я не мог на нее давить, — тихо рычу, потому что от моего голоса девушка каждый раз подрагивает на руках. — Я не мог, Месс…
— Знаю. Клади ее на берег и молись, сын мой. Всем Стихиям. Древним. Земному Богу. Кому угодно, потому что едва ли девушка справится с этим испытанием. Пережить инициацию при смерти еще никому не удавалось. Ты же знаешь, что обессиленные новорожденные никогда не проходят ритуал, а если и проходят — остаются калеками на всю жизнь…
— Делай все, что нужно, — опускаюсь на колени и осторожно кладу девушку на серебристый песок. Волны Мирианского моря набегают на вытянутые в спазме худые ноги, огибают-обрисовывают пальчики, утяжеляют ткань платья и, напитывая темно-горчичным оттенком, просвечивая интимные места, укрывают Дару прозрачной влажной простыней.
— Нужно ее отпустить, Эмиль, — говорит Месс и встает так, чтобы солнце не светило девушке в лицо. Она умиротворенная и бледная, а я не могу решиться. Будто с мясом от себя отрываю.
Руны загораются в ладонях советника, раскрываются над нам сине-сиреневым кругом, расходятся в стороны и потрескивают от наполняющей их магии.
— Дай мне секунду, — шепчу и наклоняюсь. Советник знает, что мое сердце разрывается, что мне хочется прыгнуть за ней следом, только бы спасти, но я не имею права. Я должен ждать на берегу и верить, что Стихия воды сжалится и оставит любимую в живых.
Провожу ладонью по горячей щеке. Дара дрожит, глаза прикрыты, а ресницы трепещут и серебрятся в лучах солнца. Настоящая асмана, не рожденная на Ялмезе, но хранящая силу великой магии воды.
— Я буду ждать тебя, мой дар Стихий, — касаюсь полураскрытых губ, ловлю сладкий запах еле слышного дыхания. — Держись за мою любовь, Дарайна, и ничего не бойся. Я буду ждать вас двоих. Ты только поверь в себя.
Девушка сильно вздрагивает, ее выгибает дугой, а я отлетаю назад от магического удара, пропахивая спиной влажный песок.
Ритуальная руна с треском взрывается над головой и посыпает золотистым блеском маленькую фигурку девушки, а я отчаянно вскрикиваю и зажимаю рот ладонью, когда большая волна накрывает Дару с головой и утаскивает в открытое море.
Бросаюсь в воду, но тут же падаю на колени и опускаю голову на грудь. Она справится, справится. Я должен верить. И я верю. А если нет, я готов умереть, чтобы не жить без нее дальше, не искать больше единственную пару и не ждать милости от Стихий.
