— Знаешь, что я заметила? — спросила я Белку, которая пыталась накормить очень полезной овсяной кашей свою Алинку. Алинка вертелась, размахивала ложкой, и каша чаще оказывалась на столе или на ее щеках, чем во рту.
— Ладно, — решительно сказала Белка. — Не хочешь, не ешь.
Алинка, довольная, вскочила со стула, схватила со стола конфету и умчалась смотреть, как баба Груша загоняет корову.
— Пойди умойся! — крикнула ей вслед Белка, но как и следовало ожидать, была проигнорирована.
— Что ты там заметила? — спросила Белка, вытирая стол.
— В этом деле слишком много «в». Васильки, ванная, варенье… Ваня.
— Добавь еще «веселые шаги», — хмыкнула Белка.
— Почему это — «веселые»?
— Ну, они же смеялись…
— Смеялись…, - я вспомнила это смех и у меня мурашки пробежали по спине целым табуном.
Во время прогулки мы с Белкой всесторонне обсудили ночное происшествие и пришли к однозначному выводу: кто-то меня разыгрывает. Сейчас, ближе к ночи, этот вывод уже не казался мне таким уж однозначным. Но признаваться в этом я не собиралась.
— Последний пункт наиболее интересен, — Белка закончила уборку и села напротив меня на табуретку.
— Какой это? — я опустила глаза, не выдержав ее пристального взгляда.
— Возможно, вы влюблены, — проговорила она.
— Глупости, — сказала я. — Невозможно.
— Время — восемь вечера, — Белка показала на часы.
— Прекрати! — взмолилась я.
— Это ты обнаружила, что где-то здесь слишком много «в».
— Как-то само пришло в голову. Думала обо всем об этом, думала… и придумала.
— Это значит, что в твоей жизни наступило время «в», — торжественно провозгласила Белка.
— Ладно, пойду домой, — вздохнула я. — У меня там посуда не вымыта, и вообще.
— Возможно, встретишь Ваню, — сказала Белка.
— Ты опять!
— Да я так. Просто хотела сказать: встретишь, передай привет.
— С чего это я его встречу?
— Что-то мне подсказывает, что он околачивается где-то рядом. В блестящих доспехах.
Когда я подходила к дому, от забора отделилась широкоплечая фигура и перегородила мне дорогу.
— Привет, — сказал Ваня. Белка оказалась права.
— Добрый вечер, — вежливо сказала я.
— Гуляешь?
— Просто иду.
— А куда идешь? — спросил Ваня.
— Домой.
— Что-то мне так чаю захотелось, — Ваня сглотнул слюну. — Аж зубы свело.
— Хочешь меня скомпрометировать?
— Что? — не понял Ваня.
— Время позднее, — объяснила я. — Я живу одна. Что потом обо мне будет говорить деревенская общественность?
— Какая еще общественность? Тебя что, волнуют пересуды старушек, которые таращатся из-за занавесок?
