- Но гостеприимство... - начала было Алиса.
- Не имеет ничего общего с драконами, - сурово оборвала её Ульяна и горько усмехнулась:
- Сначала ты ему пельмени, потом блины в постель, а потом.
Она судорожно сглотнула, и Фар заметил, как глаза Ульяны влажно заблестели. Казалось, жена сейчас расплачется. Сердце дракона забилось сильнее: она не так равнодушна, как хочет показаться! А раз так, он разобьёт эту стену, которую фири возвела вокруг себя, и вернёт свою Повелительницу! Но сначала.
- Эйч-Лука! - рявкнул Фар и кивнул насторожившемуся пухлику: - Приступай!
- Зайки мои, присаживайтесь, - заворковал Лука. Он мягко помог всем рассесться за небольшим кухонным столом и, разложив протянуты Ульяной листы на скатерти, подал Повелителю и его жене по авторучке: - Опишите свои требования. Как есть, не сдерживайтесь. Это лишь первый этап, и так мы узнаем.
- А драконы умеют писать? - насмешливо перебила Ульяна.
- Я изучил десять наиболее популярных языков вашего мира, - ровно ответил Фар, не отрывая пристального взгляда от растерянной жены. - На каком из них мне нужно изложить свои требования? Английский, французский, испанский, русский, хинди.
- Русский, мой друг, - перебил его Лука, чем тут же заслужил тяжёлый взгляд Повелителя и расплылся в улыбке: - Я уважаю полиглотов и с радостью выслушал бы весь список ваших знаний, но того, что вы уже открыли, вполне достаточно. Вам тоже так кажется, госпожа?
Ульяна под перекрёстными взглядами зарделась и потупилась. Фару показалось, что она испытывает вину за свои колкие слова. Можно ли это считать проявлением симпатии? Горько усмехнулся: Повелитель драконов, великий правитель Мадин ловит каждый взгляд женщины, в надежде на прощение. Но выбора не было, нужно во что бы то ни стало вернуть фири в Мадин!
Фар пододвинул лист и размашистым почерком написал единственное, что его заботило больше всего в этом и родном мире. Она!
Ульяна писала дольше. Фар, наблюдая за женой, невольно залюбовался её позой и движениями. Губы Ули беззвучно шевелились, словно она проговаривала то, что пишет, глаза то и дело поблёскивали, а когда фири поднесла ручку ко рту и, покусывая кончик, задумалась, дракон забыл, как дышать. Лишь когда Ульяна снова принялась писать, судорожно вдохнул и попытался оторвать взгляд от синей линии, которую оставила ручка над губой фири. Как же хотелось наклониться и, протянув руку, стереть пасту подушечкой большого пальца. И словно случайно задеть при этом пухлую губу жены...
