Она фыркает, складывая руки на груди, и одаривает меня пренебрежительным взглядом.
– Твое мнение меня не интересует, дорогая. Тебе вообще не обязательно было отвечать мне.
Я напоминаю себе, что делаю одолжение хорошему человеку, а не вот этому стоящему сбоку от меня. В конце концов, Кирстен скоро свергнут, и у нашей баскетбольной команды появится нормальная группа поддержки, а у Келли довольный муж. Так что я отворачиваюсь от этой мегеры и притворно улыбаюсь, положив одну руку на грудь, а вторую на дверную ручку. Поддакиваю двум девчонкам рядом с Эви, уже размечтавшимся о будущей прекрасной жизни в этих приторных розовых убранствах, пока мой только что обретенный покой не нарушают голоса на первом этаже. Кто-то взвизгивает, кто-то ахает, кто-то даже стонет, одни начинают шептаться, другие говорят громче, но я не могу разобрать точно. Что-то вроде: «я уже обожаю этот дом» или «меня не заставят вступить в другое сестринство никакие высшие силы, пока сюда заглядывают такие парни».
Пфф, что за бред?
Кирстен срывается с места, и вскоре я слышу и ее вздох тоже. Да что там такое?
Шаги и хихиканье становятся ближе, я смотрю в сторону лестницы, пока на ней не появляется Лукас в своих любимых бледно-голубых джинсах, белой футболке, подчеркивающей рельефные предплечья, и авиаторах. Он выглядит так, как обычно, словно сошел с обложки GQ, а вокруг него куча девчонок, по глазам которых я вижу, что самые смелые из них готовы оторвать от него по кусочку, а самые слабые – наделать лужицы. Я стою и пялюсь на эту картину с открытым ртом, Эви выглядывает из-за моего плеча, прыскает со смеху и ныряет обратно в чудовищно-розовую спальню, в то время как девушки-абитуриентки, наоборот, оттолкнув меня из прохода, выходят в коридор и присоединяются к толпе хихикающих кокеток. Да ладно?
– Что здесь происходит? – шепотом спрашивает Лукас, приближаясь. Эх, хотела бы я видеть его глаза. Наверняка, в них полно ужаса.
Я пожимаю плечами.
– Ты мне скажи.
Он делает последний шаг ко мне, снимает очки и сходу накрывает мой рот своим. Я слышу самый протяжный вздох в истории. Честное слово, как в чертовых мелодрамах или типа того, вокруг нас самый настоящий бесконечный вздох то ли умиления, то ли разочарования. Лукас не дает мне распознать его, потому что его язык проскальзывает внутрь и, забив на всех присутствующих, он целует меня глубоко и жадно, пока я не расслабляюсь и не начинаю отвечать ему. Пока не растворяюсь в нем на глазах у изумленной публики.
